Поэмы Л.Бондаренко

Поэма Юдифь. 
Глава 1
Благочестивая еврейская семья,
В большом, добротном доме проживала.
Отец - купец, и фабрика своя,
Она доходы  добрые давала.

Прекрасно шёл торговый оборот,
Дела налажены уже по всей России.
Росло богатство в доме каждый год,
И планы были у семьи большие.

Но, главное сокровище семьи:
Три дочери, красавицы - подростки.
Растили их родители в любви,
Хотя и были правила их жёстки.

Старались им родители привить
Древнееврейские обычаи и веру,
Учили Бога своего любить,
Чтоб девочки во всём бы знали меру.

Род Вейнбергов был славен уже тем,
Что в нём раввинов было очень много,
Они во всём примером были всем,
Предания отцов хранили строго.

Супруги Вейнберг лишь смущались иногда,
Что Бог не дал наследника им, сына,
Но, впрочем, не такая уж беда,
Гордились они дочками своими.

Три резвые дочурки, как птенцы,
Весёлым щебетом сердца их наполняли,
Да и в учёбе были молодцы,
В гимназии отличницами стали.

Но старшая, Юдифь, не по летам,
Была с младых ногтей религиозна,
Вопросы задавала тут и там,
Пыталась Иегову знать серьёзно.

Древнееврейские обычаи в семье
Хранились, соблюдались безупречно,
И праздник Пасхи праздновали все,
Казалось, счастье будет в доме вечно.

Отец девчонкам часто говорил,
Что их благословляет Иегова,
Что Он Израильтян всех возлюбил,
И Тора для евреев всех основа!

Он рассказал историю о том,
Как предки их в Египте оказались,
И, как их вывел Моисей потом,
Как им Законы Божии давались.

Как весь народ помазал косяки
Дверей пречистой кровью Агнца,
Как казни над Египтом всем прошли,
И в одну ночь помог им Бог собраться.

Как их народ из рабства уходил,
И сорок лет провёл в пути, в пустыне,
Но всё таки их Бог благословил,
И Пасху они празднуют доныне!

Глава 2
Юдифь внимательно была к словам отца,
Их сохраняла в сердце постоянно.
Она любила своего Творца.
Беседы эти были ей желанны.

Вопросы сыпались из уст её всегда.
Однажды у отца она спросила:
"Бог поразил всех первенцев тогда
Египетских, и в казнях Его сила.

А почему евреев сохранил?
Чем  были лучше мы других народов?
За что нас Иегова возлюбил?
И почему Он дарит нам свободу?"

Отец сказал:"О, милая Юдифь,
Ты хочешь знать всё сразу, я теряюсь...
Ты дедушку об этом расспроси,
Он мудрый, опытный раввин! Я всё не знаю!

Но, вот, что я скажу тебе, дитя,
Евреи всегда Бога почитали,
Творца всего! На всех своих путях
Они Живому Богу поклонялись.

А все другие идолам своим
Несли хвалу и жертвы приносили.
И невдомёк наверно было им,
Что многобожие они и сотворили."

- "А что такое идол? Объясни."
- "Юдифь, это всё то, что люди любят больше Бога!
И Бог на них прогневался за то,
Язычников наказывая строго!

Они ведь поклоняются мощам,
Угодникам своим и солнцу даже.
Кумирам деревянным, деревам,
Волам, зверям, всему, что сердцу краше."

- "А если, я тебя больше люблю,
Сестёр и маму тоже, больше Бога?
Я этим Иегову оскорблю?
И Он меня накажет тоже строго?"

- " Ах, девочка, потом я дам ответ."
И вновь отец им рассказал о Пасхе,
Он постепенно проливал им свет,
На всю историю евреев без опаски.

Юдифь опять спросила:" Почему,
В ту ночь они ягнёночка убили?
Ведь он невинный был, я не пойму,
Жестокими такими люди были?"

- "Юдифь, ты хочешь сразу стать,
Как дедушка, раввином очень мудрым!
А ну-ка отправляйтесь лучше спать,
Мы к дедушке отправимся все утром!

Он всё тебе подробно объяснит,
И за ягнёнка, и за все кумиры,
Смотрите, уже мама ваша спит,
Идите девочки все в спальню свою с миром!".

- "Ой, здорово! Мы к дедушке с утра!"-
Девчонки, как всегда защебетали!
К ним бабушка всегда была добра,
Ведь девочки ни в чём нужды не знали.

Они, бывало, с мамою своей,
У стариков гостили месяцами.
В еврейских семьях любят все детей,
Почти, как Бога, убедитесь сами

Глава 3
С утра в их доме сборы начались,
У входа в дом ждала уже карета,
Коробки, чемоданчики неслись,
А в доме, будто преставленье света!

Повсюду топот, смех и беготня,
То, кто-то куклу ищет, кто-то шляпку,
Подарки собирает ребятня,
Для дедушки и бабушки в охапку.

В карете кучер складывает всё,
Им лучшие места приберегая,
Юдифь же книги умные несёт,
Хотя ещё не всё в них понимает!

Но в этот раз отец ей разрешил,
Расспрашивать подробно о всём деда.
Их дедушка бывал к ним добр и мил,
Когда девчонки погостить приедут.

Бывало, часто в доме у него,
Велись о Боге мудрые беседы,
Раввины собирались для того,
Чтоб истину в субботу всем поведать!

А иногда звучали там слова
О Моисее, и о самозванце, 
Обманщике людей Иешуа,
И споры прекращались тогда "в ранце".

Юдифь боялась спрашивать о Нём,
Чтоб гнев не навлекать на всё семейство.
Но нынче, когда будет с ним вдвоём,
Расспросит деда про Его "злодейство".

Отец не ехал с ними в этот раз.
Мануфактура отпуска не знала,
Но собираться помогал сейчас,
Когда его семейство отъезжало.

Дом деда находился прям в лесу.
Он был лесопромышленник бывалый,
Ведь лесопильни прибыль всем несут,
Доход он получал весьма немалый!

Но жили они с бабушкой вдвоём,
Теперь уж совершенно одиноко.
Два сына в городе, и в бизнесе своём,
А Он всё время посвящал для Бога.

Обыкновенно в доме тишина,
И он с талмудом, с торой в кабинете
Засиживался часто до утра,
Готовился с раввинами к беседе.

Ну, а сегодня шум, весёлый смех,
Три внучки раздают свои подарки!
Не веселиться с ними просто грех,
Ведь впечатления от этих встреч так ярки!

Они порхали словно мотыльки,
Украшены головки их венками,
Красавицы все на подъём легки,
С такими ясными, счастливыми глазами!

Вокруг усадьбы множество цветов,
Река и лес, роскошные поляны,
И главное - в общении любовь,
Сбывались там мечты их и все планы!

Глава 4
Однажды вечером, когда все улеглись,
И сёстры сладким сном уже уснули,
В окно их спальни крики донеслись,
Раввины спорили обратно у дедули.

Юдифь проснулась, села на окно,
Ей было хорошо весь спор их слышно.
Подслушивать вообще нехорошо,
Но тут уже нечаянно всё вышло.

Речь снова шла у них о ИешуА,
И дедушка доказывал им громко,
Что самозванец Он! Его слова
Звучали выразительно и звонко.

Второй раввин поддерживал его,
Ссылаясь на Писания из Торы,
А третий, был всё время за Него,
Рассказывая множество историй.

Он говорил, что Этот Иешуа
И есть Мессия Богом людям данный.
Он не кричал, а говорил едва,
Но тоже убеждал их многогранно.

Исаии пятьдесят третью главу
Он разъяснял  уверенно, спокойно,
Все доводы их "зажимал в углу",
Из споров выходя всегда достойно.

Он говорил, что агнец в Храме их,
Всего лишь заместительная жертва.
Иешуа и есть Мессия их,
Им на Земле не Храм нужен, а Церковь!

Что Свою Церковь Иисус создал,
Её не одолеют силы ада!
Для всех народов Агнцем кротким стал,
И в духе поклоняться Ему надо!

Раввины вновь срываются на крик,
Приводят свои доводы из Торы.
Заслушалась Юдифь и в этот миг,
Увидела, что утро уже скоро.

На горизонте занялась заря,
И соловьи запели свои трели,
Но не спала Юдифь совсем не зря,
Раввины многое ей разъяснить сумели.

Ей ещё многое обдумать предстоит,
Как правильно им поступить с Мессией?
Пророк Исаия  правду говорит,
Так что же ждёт евреев всех в России?

Продрогшая она в постель легла,
В тревожном сне "прозревшая" забылась.
Ей снился крест, и над землёю мгла,
И, как над нею небо прояснилось...

Ей было видеть очень тяжело,
Как Иешуа умирал от боли,
Как под крестом кипело в людях зло,
И, как не поняли евреи Божьей воли.

Она была готова защищать
От всех Невинного, Безропотного Агнца!
Но почему то появились мать,
Отец и дедушка ругая "Самозванца"...

Кричат ей все:"Отступница! Очнись!
Тебя сейчас мы все побьём камнями!..!
Она же поднимает руки в высь,
К Тому, Кто управляет Небесами...

Проснулась. Стоит мама перед ней,
И спрашивает девочку тревожно,
Что же такое снилось нынче ей,
Она вела себя неосторожно.

Кричала богохульные слова,
Кого-то Сыном Божьим называла,
Уж не болит ли сильно голова?
Такого раньше с дочкой не бывало.

 Глава 5
Юдифь сказала, что ей снился сон,
О том, что людям нужно любить Бога,
Что должен каждый быть из них спасён,
И что за них она страдала много.

Мать ей сказала, что не нужно ей,
Так беспокоиться о Боге, есть раввины!
Пусть думают об участи своей,
Народ израильский единым будет с ними.

И чтоб над этой темой размышлять,
То надо знать всю Тору досконально,
А девочкам не нужно это знать,
Им нужно быть послушными, буквально.

Юдифь спросила: " Мама, может быть,
Что люди знают Тору и пророков,
Но, не сумели Бога возлюбить,
А то и вовсе не узнали Бога?"

-  "Ты странные вопросы задаёшь,
Кто тебе это в голову внушает?
Вставай скорей, ты с нами в лес пойдёшь?
А на столе твой кофе остывает!"

Юдифь скорее маму обняла,
Отбросила свои ночные грёзы,
И на прогулку с сёстрами пошла,
Хотя весь день в глазах стояли слёзы.

И всё же вечером, когда дед отдыхал,
На улице в своём огромном кресле,
Он внучку к себе громко подозвал,
Ему всегда с ней было интересно.

Ведь если б она мальчиком была,
То стала непременно бы раввином,
А девушек другая жизнь ждала,
Они должны быть чисты и невинны.

- "Дитя моё, мне мама говорит,
Что задаёшь ты странные вопросы?
Что за народ твоя душа болит,
И что весь день сегодня были слёзы?

Я объяснить тебе сейчас готов,
Всё, что касается спасения и Неба.
И думаю, что хватит моих слов,
Хотя с девчонкой спорить мне нелепо.

Ну, задавай свой каверзный вопрос..."
И тут Юдифь доверчиво спросила:
- "Кто был такой у нас Иисус Христос?
Иешуа и есть ведь тот Мессия?"

- "Вопрос не труден, и отвечу я,
Хотя девицам знание не важно,
Но так, как ты любимица моя,
И всё равно изучишь всё отважно.

Так вот, послушай, в древние года,
На нашей Родине, в Земле Обетованной,
Отцы наши пасли свои стада,
И не было другой страны желанной.

Но варвары, язычники пришли,
И наш народ под иго покорили,
Мы ничего поделать не могли,
И ждали все Спасителя Мессию.

И вот однажды, некий Иешуа,
Сын плотника, Мессией объявился.
На трон Он заявил Свои права,
И наш народ Им очень обольстился.

Его за Сына Божьего почли,
А Он не отрицал и звал всех в Царство,
Но люди мудрые, обман Его нашли,
Ведь Он не спас от ига государство.

Его учение влияло на народ,
За Ним и толпы увлечённые ходили,
И если правда к власти Он придёт,
То нас бы Римляне совсем бы погубили.

Погиб бы славный наш Иерусалим!
Поэтому старейшины решили,
Руками гоев и покончить с Ним,
Погибнет пусть один, чем всех бы нас убили!

Синедрион обманщика на крест и осудил.
Мудрейший Каифа, 
Распять Иешуа уговорил,
Проконсула тогдашнего Пилата.

Там на Голгофе совершили суд,
И с Ним было покончено навеки,
Но мы ошибку совершили тут,
Ведь что-то было в этом человеке.

Из гроба Его тело унесли,
Ученики и мёртвого украли,
А слух пустили жителям земли,
Что Он воскрес и все Его видали...

И даже будто видели они,
Что Он на Небо вечное вознёсся,
И некоторые верят в наши дни,
Что Он ещё за ними Сам вернётся...

Глава 6
Юдифь смотрела, молча пред собой,
И всё-таки осмелившись, спросила:
- "А если всё же Он Спаситель мой,
И для народа нашего Мессия?"

Тут дедушка вскочил рассвирепев,
Забыв, что перед ним совсем подросток,
Он стал кричать, как будто нараспев:
"Ты - богохульница! с тобой я буду жёсток!

Где это видано, и кто тебе внушил,
Что сын простого плотника - Мессия?!
Мы знаем, он откуда приходил,
А у Мессии признаки другие!

Мессия настоящий к нам придёт
Из рода царского, потомок Он Давида!
И весь народ Его еврейский ждёт!
А этот объявил себя для вида!  

Потом смягчившись, вдруг добавил он:
"Дитя моё, скажи мне почему,
Тебе пришли на сердце злые мысли?
Ты отгони скорее эту тьму,

Я худшей ереси не знаю в своей жизни!
Мудрейшие священники земли Израильской 
Не могут ошибиться! Они его учение нашли,
Но, никогда не смогут покориться!"

Юдифь сказала: "Дедушка, мне жаль,
Что Иешуа невинного распяли,
Ведь если мы с тобой посмотрим вдаль,
То так же агнцев чистых убивали..."

- "Нет, глупая, Иешуа был враг,
Ты посмотри живут, как христиане?
И если он сам научил их так,
То многих он учением обманет!

В Европе и в России, посмотри,
Все христиане пьют и матерятся,
Они гнилые люди изнутри,
И ничего на свете не боятся!

А уж евреев ненавидят как?!
Ведь было время, страшные погромы,
Они чинили, словно злейший враг,
Они нас убивали даже дома!

Да что там за евреев говорить?
Они устраивали битвы меж собою!
Историю тебе надо учить!
Они на государства шли войною!

Как были кровожадными они,
Такими до сих пор везде остались!
Язычники живут и в наши дни,
Как бы они теперь не назывались!"

- "Выходит, дедушка, что так они ведут
Себя, как люди те, что Иешуа распяли?
Они вершат над нами страшный суд,
Как будто бы они Его не знали!

И если Он их убивать учил,
То Он действительно не наш с тобой Мессия!
Надеюсь, дедушка, что ты меня простил,
За то, что я о Нём тебя спросила?

Я буду верной Богу моему!
Ведь Он Создатель и Творец всего живого!
Воздам я славу Иегове Самому,
Он дал нам верное, живительное Слово!"

 Тогда и дедушка Юдифь свою обнял:
"Да ты и правда взрослой совсем стала!"
Он нежно в лоб её поцеловал
И вновь улыбка на лице его сияла...

Глава 7
Вновь тихо и размеренно их жизнь,
Текла, как ручеёк возле их дачи.
Юдифь не волновала больше мысль
Об Иешуа, да  и как  иначе?

Ей дедушка толково объяснил
О вере их, о Божием Законе,
Он внучек своих трепетно любил,
И честь еврея ересью не тронет!

Юдифь гордилась дедушкой своим,
Он может  доказать, что Иешуа,
Не их Мессия, и что делать с Ним,
Когда она войдёт и в жизнь большую.

Они вернулись в город свой, тогда,
Их дом стоял прям у границы,
И вдруг на них нагрянула беда,
Такое лучше пусть вам и не снится!

Настал тысяча девятьсот четырнадцатый год!
В июле месяце Германия напала.
Война повсюду страшная идёт...
И их семья дом срочно покидала.

Тянулись массы вглубь большой страны,
Дороги все запружены войсками,
Заполыхал пожар большой войны,
Народ был брошен, выбирайтесь сами!

Покинув всё имущество, семья
Была вовлечена в лавину эту,
Их ждали на Урале их друзья,
Но нужно было пересечь полсвета!

Четыре дня шли, молча все, пешком,
Полуголодные, измученные люди,
Но повезло им хоть чуть-чуть потом,
На поезд сели, легче теперь будет!

Им было только думать тяжело, 
Что с ними нет их стариков, что с ними?
Вдруг их постигло на границе зло,
А может, где-нибудь бегут за ними?

Тревога поселилась в их сердцах,
Ведь будущее просто неизвестно,
У беженцев на лицах боль и страх,
И всюду кровь и слёзы повсеместно...

С собою только тысяча рублей,
И то в дороге деньги быстро тают,
Никто не знал теперь судьбы своей,
И Вейнсберги, как все теперь страдают.

Юдифь смотрела на родителей с тоской,
Своими чёрными, огромными глазами,
Молилась про себя:" Спаси, Бог мой,
Храни нас всех, и будь повсюду с нами!"

Она порою, стоя у двери 
Товарного, разбитого вагона,
Просила Бога:" Ты проговори,
Что делать нам? Смотри, как стонет мама!"

И часто представляла их исход,
С Исходом древних пращуров евреев,
Ведь Бог хранил тогда их весь народ,
И их сейчас Он сохранить сумеет!

- "О, как велик и дивен наш Господь!
Ведь Он с тех давних пор не изменился!
Поможет он преграды побороть,
Ведь их отец так многого добился.

И ничего, что бросили они 
Имущество, с мануфактурой склады,
Наступят и для них былые дни,
Им  только потерпеть немного надо!"

Все думали, что кончится война
Буквально через год, а то и раньше,
И не оставит их огромная страна,
Ну, а сейчас им ехать нужно дальше..."

Глава 8
Юдифь увидела, как плачет её мать,
Роняя слёзы крупные в ладони,
Она её решила поддержать,
А то в слезах весь поезд их утонет.

Сказала маме: "Мамочка, держись!
Ты вспомни, как с Египта все евреи
Пустыней шли... У нас ведь лучше жизнь!
Мы доберёмся к лучшему быстрее.

Наш Бог нам приготовил лучший быт,
И нас земля ждёт с молоком и мёдом.
Народ Его не может быть забыт,
Ведь мы же крепко связаны с народом!"

Отец глаза печальные поднял,
И улыбнулся ласково Юдифи:
- "Ты наш пророк!"- тихонько он сказал,
"Возьми и запиши слова, вот грифель".

Она же продолжала свою речь:
"Мы все здоровы, все работать будем!
Нам главное, друг друга уберечь,
Бог помогает своим славным людям!"

- "Я буду с папой в лавке торговать!-
Сказала громко младшая сестричка,
-  "А я люблю шить! Буду вышивать!"-
И Руфь вдруг вспыхнула, как вспыхивает спичка!

- "Я твёрдо верю, не оставит Бог,
Своих детей!"- Юдифь их поддержала,-
"Уж если  Он нам выжить здесь помог,
То приготовил Он для нас немало!"

Через неделю, или полторы,
Они до нужной точки им, добрались,
Друзья и правда были к ним добры,
Для них они охотно постарались.

Квартирку им уютную нашли,
И предложили  неплохое дело,
Евреи  в городе том друг за друга шли,
И действовали в бизнесе там смело.

Так Вейнберги дом новый обрели,
И девочки продолжили учиться.
Они друзей хороших там нашли,
И можно было жить и веселиться!

Война уже два года, как идёт,
Но тихо было в глубине России,
Нужды особой там не знал народ,
Налоги же всегда были большие.

Их предприятие "стояло на ногах"
Без посторонних денег и вложений,
Со временем оставил маму страх,
Они довольны были положением.

Дочурки выросли, особенно Юдифь,
Ей осенью исполнилось шестнадцать!
Окончила гимназию, медаль заполучив,
Она всегда умела постараться!

А в городе, среди еврейских лиц,
По красоте ей не было подобных!
Она одна средь городских девиц,
Была к учёбе и в Москве способной!

Её готовили уже и в институт,
Но мама думала о будущем иначе,
Пусть лучше замуж выгодно возьмут,
Ведь девушке зачем решать задачи?

Знакомые, с фамилией Бернштейн,
Уже не раз ей прямо намекали,
Что дочку их они зовут своей,
Чтобы Юдифь за сына их отдали...

Их сын единственный, любимый Соломон,
Имеет личную уже мануфактуру,
И любит их  Юдифь давненько он,
За красоту её и за фигуру.

Окончил он хороший институт,
Да и  Юдифь к нему не безразлична.
Чего же сомневаться ещё тут?
Родители поладили отлично.

В июле месяце пришёл к ним Соломон,
С согласия родителей, конечно.
И сделал предложение ей он,
Сказав, что полюбил Юдифь навечно!

Их объявили парой, и теперь
Они могли встречаться принародно,
Ему была открыта в доме дверь,
Жених в их доме был теперь свободно.

Глава 9
Легко любить, когда в любви ты вырос,
И кажется, что счастью нет конца...
Но, ведь в России "все мозги на вынос"-
То революция, а то опять война!

В те годы смутные в Москве и Петербурге
Покоя не было, восстала голытьба.
Бог отвернулся,  и ломались судьбы,
Но, на Урале тишина пока...

Настала осень, скучно стало в парке,
Юдифь могла часами наблюдать
За листопадом... Посидеть на лавке,
И о любви возвышенной мечтать.

Она любима другом Соломоном,
И в сердце у неё живёт любовь,
А через год уже по их законам,
Семьёй отдельной с мужем заживёт...

Она всегда о Боге размышляла,
Ведь наша жизнь всегда в Его руках!
Но всё-таки душа её страдала,
Осознавая, что жизнь-то - тлен и прах...

Душа, как лист осенний оторвётся,
И ветер её в Небо унесёт.
 В каком же месте там она очнётся?
Что после смерти душу её ждёт?

А может быть она, как лист истлеет?
Кто знает о бессмертии души?
Ведь человек судьбою не владеет...
Так часто думала Юдифь одна в тиши...

Она познать всю Истину хотела,
И думала опять об Иешуа.
Ведь говорят, что Он для них всё сделал,
Чтоб в рай пошла прощённая душа.

Что Он воскрес, и с Ним чтоб все воскресли.
Он на кресте Голгофском жизнь купил.
А христианам ей поверить если,
То Он и смерть Своей смертью победил!

Душа её всегда стремилась к свету,
Но кто-то её вечно отвлекал.
Порой, она делила мысли эти
С любимым другом, он их разделял.

Хотя,  по сути, в Бога он не верил,
Был атеистом в сердце Соломон.
Реальным взглядом быт он этот мерил,
Но уступал капризам дамы он.

Пришла зима. Снежинки закружились,
Укрылись белым саваном поля.
На новом месте Вейнберги прижились,
Их приняла уральская земля.

По вечерам евреи собирались
Большими семьями, ходили в парк, в театр.
От скуки пением и танцами спасались,
Ведь каждый человек имеет дар.

В субботу все ходили в синагогу,
Послушать Тору и поразмышлять...
Несли дары и приношения Богу,
Раввинов все стремились ублажать.

Юдифи это было всё далёким,
Не насыщалась Торою душа,
Ей  в синагоге было одиноко,
Хотя,  и слушала,  Раввина  чуть дыша.

Глава 10
В их городе все были христиане,
Кто православный, кто католик, кто баптист.
Имели свою кирху лютеране.
А тут приехал к ним евангелист.

По всему городу наклеены афиши.
Благую Весть хотят провозгласить,
Чтоб люди стали к Господу поближе,
И все могли спасенье получить.

Евангелиста принимали протестанты,
У них большой был для молитвы дом.
Его построили когда-то эмигранты,
И нынче проводились сборы в нём.

Юдифь всё больше к истине стремилась,
Хотела всё узнать  про христиан.
Когда она в гимназии училась,
В её душе зрел постоянно план

Узнать про все религии побольше.
Но как-то всё боялась огорчить своих родных.
Куда уже теперь тянуть-то дольше? 
Ведь в синагоге ей ответ не получить.

Она уговорила Соломона
В воскресный день к ним на собрание пойти.
Ведь не нарушат тем они Закона,
Когда послушают, как душу им спасти?

Тут она вспомнила про Лизу гимназистку,
В их классе она скромницей была.
И звали все её евангелисткой,
Она к Христу евреев всех звала.

Но, гимназистки из семей еврейских,
С пренебрежением относились к ней,
И доводов хватало у них веских,
Быть гордыми религией своей!

А Лиза, как-то раз проговорилась,
Что молится она, чтоб спас их Иисус,
И за Юдифь она тогда молилась,
Хотя и вызвала в душе Юдифи грусть.

Да и сейчас Юдифь ведь убедилась,
Что христиане разные там есть,
Они все говорят про Божью милость,
И вот, хотят сказать Благую Весть.

 Итак, вдвоём с любимым Соломоном,
Они в собрание пошли в воскресный день.
Он тоже посчитал тогда резонным,
Что Иегова сохранит над ними сень.

Он синагогу посещал от скуки
И для родителей, чтоб их не огорчать,
И не испытывал в душе щемящей муки,
Чтоб и другое что-то познавать.

Ведь атеистов в городе хватает.
Сейчас и модно стало говорить,
Что он любую веру отвергает,
А без Закона даже проще жить.

Тем более, что многие евреи,
Решили то собрание посетить,
И надо быть по жизни ведь смелее,
Благая Весть не сможет навредить.

Глава 11
В огромном зале собралось народу
Не менее, как триста человек.
Мест даже уже не было свободных.
За окнами порхал пушистый снег.

Хор зазвучал. И пение за сердце
Юдифь в минуту первую взяло.
Хор пел про Вифлеем и про Младенца,
А в зале было тихо и тепло.

Там между прочим и евреи были,
Они сидели важно на скамьях.
Когда их всех к молитве пригласили,
То Соломон почувствовал вдруг страх.

В нём всё же дух еврейский просыпался,
Он предавал религию отцов...
Смотря на милую Юдифь он удивлялся,
В её глазах горела лишь любовь...

Все встали на молитву, но евреи,
Остались все по-прежнему сидеть.
Юдифь всё наблюдала и смелее,
Старалась зал огромный разглядеть.

Простая, почти детская молитва,
Её растрогала, и поднялась она.
В её душе ещё кипела битва,
Но, кажется, она побеждена...

Когда "Аминь" в том зале прозвучало,
Юдифь сказала тоже вслух "Аминь",
А это было лишь ещё начало,
Молились все, куда глаза не кинь.

За кафедру прошёл седой учитель,
Он Библию в руках своих держал,
И всем сказал: "Родился вам Спаситель!
Для каждого Его Всевышний дал!"

Исаии, главу пятьдесят третью,
Он очень всем толково объяснил.
При этом он настойчиво заметил,
Что и евреев Бог всех возлюбил.

И, как бы не были мы все религиозны,
Спаситель Кровь за каждого пролил,
Должны задуматься мы о грехе серьёзно,
Ведь грех нас с Отцом-Богом разделил.

А Иисус Христос, Посланник Божий,
Нас на кресте с Всевышним примирил,
Ничто нас от греха спасти не может,
Смывает грех лишь Кровь, что Он пролил!

Благая Весть пронзительно звучала,
И к покаянию призывала всех,
Там слово каждое сердец людских касалось,
Ведь каждый находил какой-то грех.

Но несколько евреев молча вышли,
А остальные опустили взгляд,
Они считали, что их Бог Всевышний,
И Он им и таким безмерно рад.

Но проповедник приводил Пророков,
И все пророчества подробно объяснял,
Как люди относились к ним жестоко,
Поэтому Бог Сына к ним послал.

И наконец, призыв был к покаянию.
Евреи все сидят, одна Юдифь
Прошла вперёд, встаёт лицом к собранию,
Взор к Иешуа кроткий обратив.

В слезах она к Иисусу обратилась,
Чтоб Он её простил и искупил,
Чтоб проявил к ней, неразумной, милость,
И чтоб навек Спасителем ей был...

Тут Соломон сдержать себя не в силах,
Вдруг понял, что Юдифь он потерял...
Для этой девушки, такой прекрасно милой,
Он в этот миг противником вдруг стал...

Фанатик в нём мгновенно пробудился,
За руку грубо он Юдифь схватил,
И на себя, и на неё он злился,
Домой  её он через зал тащил!

Глава 12
Шли молча. Соломон кипел от гнева.
Юдифь же мира Божьего полна...
Он был с ней груб. Она, как королева,
Была ко всем доверчиво нежна...

Родители их встретили с улыбкой,
Но видя Соломона гневный взгляд,
Спросили: "Что случилось с нашей рыбкой?
А ну, рассказывай подробно, милый брат!"

Они ведь думали, что казус получился.
У молодых случается порой,
Что кто-нибудь случайно провинился,
Но время им помощник дорогой.

А  Соломон от гнева задыхаясь,
О покаянии её им рассказал.
И даже перед ней не извиняясь,
Её отступницей проклятою назвал!

Родители за голову схватились,
Ведь это для евреев всех позор!
Они же за детей всегда молились.
И что же ждёт теперь их с этих пор?

Евреи все их будут сторониться,
Их дочь любимая, их веру предала!
Как с ней могло такое приключиться?
Зачем она к еретикам пошла?

Отец вскричал: "А ну-ка отрекайся!
Иначе будешь проклята ты мной!
Перед лицом Всевышнего покайся,
Ты совершила глупость, Ангел мой!"

 Мать руки безутешно заломила:
"Дитя моё, хоть нас ты пожалей!
Ведь я тебя больше других любила!
Уж лучше сразу всю семью убей!"

Юдифь понурив голову стояла,
Но твёрдым голосом тогда произнесла:
"Я эту Истину всю жизнь свою искала,
И нынче я Спасителя нашла!

Не отрекусь, Он всех вас очень любит!
Он принял на Голгофе смерть за вас!
И верю я, меня Он не погубит,
Ему я сердце отдала сейчас!"

Мать её тут же в обморок упала,
Отец ей молча указал на дверь!
Она же тихая, покорная стояла...
Но что же ждёт семью её теперь?

Глава 13
Мать в чувства привели. Она рыдает:
"Дочь - христианка! Ах, какой позор! 
Что будем делать с ней?" Никто не знает.
Но, счастье их покинуло с тех пор...

Жених от свадьбы тут же отказался.
И Штейнберги их видеть не хотят...
И даже бизнес их на спад подался,
Евреи все от них отводят взгляд...

Решили пригласить они раввина,
Возможно он Юдифь уговорит
Отречься от Христа? Она ж невинно
Благую Весть раввину говорит.

Он даже взвился, и тряся бородкой,
Проклятие на девушку навёл!
Летящею, стремительной походкой,
Из дома их, он навсегда ушёл!

Она же молится и на собрание ходит.
И говорят, крещение приняла.
Родители с ума от горя сходят,
Она ж тропою узкою пошла...

Чем дальше, тем опасней становилась
Для общества еврейского Юдифь,
Она ведь за семью свою молилась,
И Весть Благую каждому твердит!

Её уже и дома закрывали,
И в городе пустили ложный слух,
Что дочка их немного помешалась,
И завладел Юдифью их, злой дух.

Но несмотря на все эти преграды,
Юдифь Иисусу верною была,
Ведь Он теперь всегда был с нею рядом,
Она в Нём утешение обрела.

Семья ей стала злейшими врагами.
И сёстры отказались от неё.
Заплаканными, чёрными глазами,
С презрением глядели на неё.

Увидев бесполезность всех усилий,
Они решили дочь свою прогнать.
Не возвращаться только попросили:
"Иначе, я убью тебя!"- сказала мать.

 На улице с вещами оказавшись,
Юдифь колени преклонила пред Христом:
"Господь, вот я. Гонений настоящих
Ещё не видела. Но, вот, меня прогнал мой дом.

В Твои я руки снова предаюсь,
Веди меня, скажи, что делать мне?
Я испытаний трудных не боюсь,
И буду Тебе предана вполне..."

Поднявшись, побрела она в собрание,
Всё рассказала братьям второпях,
И попросила новое задание,
Имея в своём сердце Божий страх. 

Советом братским там они решили,
Что надо ей уехать навсегда.
Чтоб в городе о ней все позабыли,
Служить везде ведь можно, не беда.

Собрали денег ей немного на дорогу,
И дали в руки братское письмо,
Чтоб её приняли в Москве за ради Бога,
И помогли с устройством заодно...

Глава 14
В глазах её стояли слёзы долго,
Когда остался позади вокзал,
Всецело в руки любящего Бога,
Юдифь отдалась, и её Он звал...

Что предстоит пройти,  она не знала,
Но болью отзывалось зло семьи,
Она же их любила и прощала,
Жило в ней чувство светлое любви.

Ей даже "до свиданья" не сказали,
Её родители, когда она ушла,
Лишь вслед неимоверно проклинали,
Как будто бы злодейкою была.

В вагоне у окна она молилась,
Всю душу открывая пред Христом.
Жизнь кинолентой мимо проносилась,
Остался позади любимый дом.

Ради Христа она покинула народ,
Семью и дорогого жениха,
Но верила, что счастье её ждёт,
В её поступках не было греха.

Другой народ она приобретала,
Большую, дружную и крепкую семью,
Невестой Господа теперь навеки стала,
Доверила Ему всю жизнь свою.

На новом месте, встретили любезно,
И сёстры ей с квартирой помогли,
Она старалась быть во всём полезной,
Работу ей хорошую нашли.

Она всем сердцем Господу служила
В воскресной школе, в хоре, по домам
Старушкам брошенным она еду носила,
Служила молодым и старикам.

И вот весна! Всё вновь зазеленело,
Воскресла к новой жизни вся земля,
Наряды она новые надела,
И зацвели долины и поля.

Теперь Юдифь неграмотным читала,
Евангелие, и разъясняя им,
Что христианство им спасением стало,
И каждый из них Господом любим!

Она к Христу их души поднимала,
Так много номинальных христиан!
Народа раньше ведь она не знала,
Считая гоями рабочих и крестьян.

Простые и неграмотные люди,
Дарили ей улыбки и тепло,
А средь евреев были только судьи,
От них она встречала всюду зло.

Она деревни с молодёжью посещала,
Везла подарки скромные, друзьям,
И слёзы неимущих утирала,
Надежду возвращая старикам.

Так целый год прошёл её в служении,
Из дома вовсе не было вестей,
Но кое-что и в этом положении,
Узнала от евреев чрез друзей.

Отец, когда в Москве был по работе,
О ней расспрашивал, но встречи не желал.
Он останавливался у какой-то тёти,
Роднёй он свою дочку не признал.

Юдифь писала письма своим сёстрам,
Но те не отвечали никогда...
А жизнь в Москве текла порою пёстро,
Но со Христом и это не беда.

В стране гражданская война, весь мир клокочет!
А в сердце мир, незыблемый покой...
Юдифь служить всем людям в мире хочет,
И жизни не желает уж другой. 

Глава 15
Однажды в церковь к ним приехал проповедник,
И на служение в деревни призывал.
Он факты страшные о голоде поведал,
Об эпидемиях подробно рассказал.

Что всюду гибнут души без спасения,
Никто им Весть Благую не несёт,
А Бог зовёт на трудное служение,
Ведь пропадает без Христа народ!

"Кого послать?"- опять Господь взывает.
Но опускают многие глаза.
Ведь этот труд тяжёл и каждый знает,
Что по стране большой ползёт гроза...

Настала тишина. Бог ожидает,
Кто и на смерть ради Него готов?
И вдруг Юдифь встаёт и заявляет,
Что в её сердце действует любовь.

Что, пусть она слаба, но Бог всё может,
Через неё пусть трудится Сам Он,
Она пойдёт и Его силой Божьей,
Хоть кто-нибудь ещё будет спасён! 

Она была действительно готова
Для славного служения теперь,
Ведь был Христос теперь её Основой,
И Он теперь Сам распахнул ей дверь!

Юдифь такая хрупкая здоровьем,
Себя не пожалела в этот миг,
Её наполнил Бог Своей любовью,
И сердца её нежного достиг.

Воспитанная в неге и заботе,
За грязный труд охотно принялась,
Отдалась всей душой она работе,
Ведь в деревнЯх болезни, вши и грязь.

Повсюду тиф свирепствовал жестоко,
Но девушка не покладала рук!
Терпела все лишения для Бога,
Перенося достойно много мук.

Любовь и сострадание до ближних,
Ей силы придавали во Христе,
И радовался Бог, Отец Всевышний,
Увидев христианку в полноте!

Чужая боль и жажда светлой жизни,
Её вели по сёлам, деревням,
Она не допускала даже мысли,
Вернуться в город, Бог её вёл Сам. 

Однажды, и Юдифь всё ж заболела,
В гражданскую войну тиф не щадит!
Весть эта и до церкви долетела,
А за неё душа у всех болит.

Молились все  за девушку прилежно,
Она в бреду лежала много дней,
Но Бог все излечил её болезни,
И снова силы для труда дал ей.

По бездорожью с сумкой за плечами,
Она опять Евангелье несла,
Порой голодная, распухшими ногами,
Она Россию пешая прошла.

Стирала, убирала, щи варила,
Кормила голодающих детей,
Из дома в дом уставшая ходила,
И помогал в труде Господь Сам ей.

А за народ израильский молилась.
Видение однажды было ей,
Что благодать Христа на них пролилась,
Как в Храме на хлеб жертвенный, елей!

И Сам Господь Мессия им открылся,
Он не оставил погибать народ,
И будто от миноры свет струился,
Благословлял Израиль весь Господь.

Ей бабушки вопросы задавали,
Как девушка еврейская, она,
Несла им свет не ведая печали,
Порой, в лесу ночуя и одна?

Свидетельство она им говорила,
Обыкновенно с детской простотой,
Чем многих в христианство приводила,
Давая бескорыстно им труд свой.

Она была, как чистый светлый ангел,
Неся погибшим душам Божий свет,
Не глядя на заслуги и на ранги,
Давала на вопросы все ответ.

И Слово Божье путь ей освещало,
Юдифь была воистину святой.
Такой еврейки Русь ещё не знала,
Она являла свет Христов собой!!!

по книге Н.И.Салова-Астахова «Юдифь»
взято здесь
****

Екатерина.

В тридцатые годы двадцатого века

Страна управлялась жестокой рукой,

В Советском Союзе убить человека,

 По кляузе подлой, мог просто любой.

И древний враг Церкви нашёл свою ниву,

Кровавую жатву он щедро пожал.

Сейчас вспоминать это, как-то тоскливо,

Но надо об этом, чтоб каждый узнал.

Нельзя забывать нам те страшные годы,

Когда за Христа убивали людей.

Мы можем лишиться в любой миг свободы,

Враг древний не спит снова в злобе своей.

 ***

   Историю эту я где-то читала,

Попробую вам я её рассказать,

Таких было случаев в жизни немало,

Пусть этот поможет нам в вере стоять.

          

 1глава.

Молодая мать вела за руку

Девочку,  примерно лет семи.

С мужем пережить пришлось разлуку,

Предан был за веру он людьми.

Ночью в воронок его забрали,

А её с ребёнком из села,

Как собаку грязную прогнали,

Отобрали дом, лишив угла!

Звали эту женщину Гертруда,

Дочку она Катенькой  звала.

Девочка была ну просто чудо,

Умница, хоть ростом и мала.

Она маме очень помогала,

Чемодан тяжёлый волочить,

Ведь она уже всё понимала,

Что им больше негде даже жить.

Шли они ухабистой дорогой,

А вдали гремел раскатом гром,

Они вместе умоляли Бога,

Чтобы Он им дал какой-то дом.

А сейчас Катюша вспоминала,

Свою жизнь короткую ещё,

Как недавно папу обнимала,

Как всё было славно, хорошо!

Библию они всегда читали,

И молились дружно за столом,

Как героев веры вспоминали...

И у них был самый лучший дом!

Ей отец рассказывал о Боге,

Как Он им Спасителя послал,

Как Сын на кресте страдал за многих,

И, как их для счастья Он избрал...

    Наконец, они дошли до леса,

Чемодан все руки оттянул,

Вроде тяжелей не стал по весу.

Но их до земли уже согнул...

В чемодане нужные им вещи,

И немного, про запас,  еды...

Где-то рядом дождик уже хлещет,

А Гертруде хочется воды...

  Со слезами Богу помолились:

"Господи, Отец Небесный наш,

Мы без крова нынче очутились,

Ты пошли какой-нибудь шалаш.

Нынче Ты у нас Путеводитель,

Не покинь нас милостью Своей,

Ты у нас единственный Спаситель,

Двух сирот несчастных пожалей."

 Полчаса они передохнули,

Надо дальше через лес идти.

Тучи уже небо затянули,

Срочно надо кров бы им найти.

Под ногами кочки и коряги,

Но они идут, идут вперёд,

Две души, несчастные бедняги,

Не предполагают, что их ждёт?

 2 глава.

 Чем дальше в лес, тем лес темней и гуще.

Катюшка - любопытное дитя,

Как не было бы тяжело идущим,

Она вопросы сыплет не шутя:

"Кто птичек кормит? Кто природу создал?

И кто цветочки так раскрасить смог?

На чём висит луна, как светят звёзды?

А для чего всё сотворил здесь Бог?"

Мать на вопросы эти отвечая,

Всё озиралась... Дочка поняла,

Что мать её чего-то испугалась,

И вновь вопрос серьёзный задала:

" Скажи мне мама, отчего нас люди

Так ненавидят? Почему они

Нас выгнали? И где теперь мы будем,

С тобою жить? Ведь мы совсем одни!

 Мы же с тобою очень любим Бога,

Так почему же допускает Он,

Чтоб мы с тобой страдали очень много,

Ты говорила, Бог спасать силён!?"

   Гертруда поняла, что заблудилась,

Но дочери боялась показать свой страх,

Лишь про себя молилась,

Сказав, что всё в Его святых руках!

А люди все не слушаются Бога,

Им хочется по своей воле жить,

Но Он потом накажет очень строго,

Тех, кто Его не хочет возлюбить!

"Ошибок Бог, дитя, не совершает,

И мы с тобой по воле Его здесь.

Он нас ведёт, чему-то научает,

Роптать нельзя, нести надо свой крест.

И ты поверь, Господь нас не оставит,

Мы всё с тобой должны перетерпеть,

А Он нас в Небесах потом прославит,

Давай мы будем славу Ему петь!"

Они невесело, но всё-таки запели,

А между тем и вечер наступил.

Деревья очень громко зашумели,

И дождь, ненужный им, заморосил...

И, как обычно в жизни всё бывает,

Вдруг перед ними будто вырос дом.

Заброшенный. Никто не проживает...

Но можно было им укрыться в нём.

Вошли. Две комнаты без мебели и кухня.

В углу кем-то построенный топчан.

Всё пахнет плесенью, и всюду просто рухлядь,

Но им такой приют в ту ночь был дан...

И снова опустившись на колени,

Благодарили они Господа Отца!

На улице, как раз в эти мгновенья,

Вдруг разразилась страшная гроза...

 3 глава.

 Ночь без сна. Хоть, как не утомились,

Но уснуть Гертруде не пришлось.

Гром гремел и молнии носились,

Будто сто чертей в их дом рвалось.

Катя в страхе к маме прижималась,

Но, в конце - концов, уснула на плече,

И всю ночь , как бы в бреду металась,

Жаль, что у них не было свечей.

Всполохи во сне её пугали,

Слёзы выступали на глазах

Руки будто что-то отгоняли,

Охватил ребёнка липкий страх...

А Гертруда за ночь постарела,

Мыслей в голове метался рой,

Как им быть, понять она хотела,

И за что такой удел им злой?

Вспомнился ей муж, любимый Герман.

Что с ним, где же он сейчас?

Где-то он страдал теперь за веру,

А когда-то был счастливый час...

Детство почему-то вспоминалось,

Немцы тогда жили хорошо,

Все своим хозяйством занимались,

Почему же быстро всё прошло?

Вспоминались все богослужения,

Верить им никто не запрещал.

За своё в России положение,

Каждый Иисуса прославлял.

А теперь за дочь душа болела,

Что же будет с крошкою её?

В чём вина её, понять хотела,

Обнимая дитятко своё...

Начало светать, Гертруда встала.

Кончилась гроза, и первый луч

Осветил их дом, роса сияла,

Будто не было вчера тех страшных туч.

Вышла из дверей, сейчас впервые

Можно хорошо всё осмотреть.

Двор зарос, и ставенки косые,

Нужно будет чем-то подпереть.

Только вот продуктов очень мало...

Долго здесь им не придётся жить,

Надо, чтоб дорогу я искала,

К людям надо будет выходить.

Катю можно в домике оставить,

А самой дорогу поискать...

Поспешила Господа прославить,

Что Он смог такой приют им дать.

4 глава.

 Вот уже проснулась и Катюша,

Вместе помолились, как всегда.

Мама ей дала чуть-чуть покушать,

В дефиците ведь была еда.

А потом ей ласково сказала:

"Доченька, мне надо уходить,

Я хочу, чтоб ты одна осталась,

Тебе тяжело со мной ходить.

Я дорогу поищу из леса

Мы не сможем здесь с тобой прожить,

Вечером вернусь, и будем вместе,

Снова ночь с тобою проводить."

-" Мама я боюсь!"- вскричала Катя.

Но Гертруда приказала ей,

Быть послушной, и сказала: "Кстати,

Бог с тобой! и Ангел у дверей

Будут охранять тебя Катюша,

Дверь закрой покрепче на засов,

Ты ведь у меня всегда послушна,

Оставайся здесь и хватит слов!"

 Мать ушла, а бедная девчушка,

Стала домик этот изучать,

Обошла вокруг свою избушку,

Потом стала что-то рисовать.

Мама карандашики купила

Дочери, был у неё талант.

Она их в карманчике носила...

Заигралась, глядь, уже закат.

Мамы нет... Она закрыла двери,

Села растерявшись на топчан,

Что мать не придёт нельзя ей верить,

Ведь наказ ждать маму Кате дан.

Наступила ночь, Катюша плачет,

Ей так страшно, холодно одной,

Про еду забыла... Мама значит

Заблудилась... " Мама, что с тобой?"-

Девочка полночи прорыдала,

А потом уснула невзначай...

Сон приснился страшный, маму звала,

Вслед кричала ей: "Не оставляй!"

А потом разбойники приснились...

Ночь в кошмарах Катя провела.

Будто дядьки в дверь её ломились,

А она всё мамочку ждала!

Вдруг проснулась, а уже и утро...

Мамы нет. Тут вспомнила она,

Что нельзя так поступать не мудро,

Не молилась ведь пока одна!

Тут же на колени опустилась,

Первый раз молилась без родных:

"Господи, к Тебе я обратилась,

Искренно сейчас в слезах своих.

Ты верни, пожалуйста, мне маму,

Я теперь послушней стану ей,

Ты Спаситель мой, Бог лучший Самый,

Будь же благ Ты в милости Своей!"

И с души упал тяжёлый камень,

Страх пропал, уверена она,

Что уже сейчас прижмётся к маме,

И не будет здесь в лесу одна!

Солнышко Катюшу согревало,

На душе ей стало хорошо,

Жить бы здесь она не возражала,

Но опять уже пол дня прошло...

Наконец, услышала Катюша

Голос матери, она её звала,

Этот голос рада Катя слушать:

" Мама! Мама милая пришла!"

 5 глава.

  Мама дочке позже рассказала,

Что она пристанище нашла,

Их одна семья к себе позвала,

Чтоб работать за еду она могла.

А сначала обошла все сёла,

Но не разрешили им там жить,

Жизнь праволишённых невесёла,

Им среди людей нельзя ходить.

А на хуторе живёт богатый мельник,

Он им жить в сарае разрешил.

Работяга, с виду не бездельник,

Он не говорить о нас решил.

Его сын такой, как ты по росту,

А жену, хозяйкой надо звать.

Будет выжить нам с тобой непросто,

Но, а мы не можем выбирать...

Я с утра должна быть на работе,

Ты же Катя будешь помогать.

Здесь недалеко, почти в болоте,

Стоит мельница, где могут нас принять.

И они отправились тот час же

На усадьбу к мельнику тому.

Но жить стало только хуже дальше,

Всё известно Богу одному!

Эти люди были очень злые,

Не жалели обездоленных людей,

Им  условия поставили такие,

Что рабов не мучил так злодей!

   Николай Васильевич и Берта

Были молоды, собою хороши,

Но из жадности и подлости наверно

Не жалели ни одной души!

Даже сына Колю заставляли

Иногда работать на земле,

Но его они так воспитали,

Что он тоже пребывал во зле.

Был коварным, хитрым их мальчишка,

И над Катей издевался он,

Говорил, она забита слишком,

И характер у неё дурён.

Все они не признавали Бога,

Жили, как хапуги, для себя!

А работать надо было много,

Они жили денежки любя...

   С раннего утра полола грядки

Катенька на совесть каждый день,

Содержала огород в порядке,

Ведь грехом она считала лень.

А Гертруда часто даже ночью,

Мыла, убирала и пекла,

Некогда и заниматься дочью,

И себя она не берегла...

 А однажды хитрый сынок Коля,

Стал обманывать мамашу всякий раз,

Говорил, что он работал в поле,

А Катюша дремлет всякий час!

Просто он присваивал работу.

Кате, чтоб молчала пригрозил,

Если мол с мамашей им охота,

Жить у них, молчит пусть, говорил!

И Катюша бедная молчала,

Хотя всё и делала она,

А хозяйка на неё кричала,

Что она грехом поражена!

Катя плакала, а мама утешала:

"Доченька, Христос не то терпел!

Он за нас с тобой страдал немало,

Потому что нас спасти хотел!

Будет велика твоя награда,

Счастливы мы будем в Небесах,

А теперь трудиться тебе надо,

И прощать обиды, боль и страх."

 6 глава.

 Прошло два месяца и лето

Уже катилось на закат,

Но для несчастных было это,

Печалью большей во стократ.

В сарае холодно ночами,

А днём работы больше всё,

И Катя жаловалась маме,

Что обижают все её.

Её ручонки огрубели,

И ломит тело каждый день.

Коленки детские болели,

Но презирала она лень.

С Гертрудой по ночам молилась,

Но чаще всё вставал вопрос:

"Скажи мне, в чём я провинилась?

Или забыл о нас Христос?"

А мать дочурку утешала

И говорила:" Так нельзя!

Он знает, что нам посылает,

У каждого своя стезя..."

  Однажды Коля объявил им,

Что день рожденья у него,

И, в этот день необходимо,

Чтоб все поздравили его!

И Катя к маме обратилась:

"Что ему можно подарить?

У нас ведь нет даже копейки,

Не можем ничего купить..."

-" Да Катенька, но ты ведь можешь

Ему картину подарить!

Ты нарисуй, пусть Бог поможет!

Давай Его благодарить!"

И снова к Небу благодарность

От обездоленных летит,

И снова в сердце детском радость,

Бог ей талант большой дарит!

  Тот день настал, собрались гости,

Подарки дарят, шум и смех!

И Катя свой листок заносит,

Её подарок лучше всех!

На нарисованной картине

Два белых Ангела стоят,

И Колю их, они отныне,

Везде и всюду сохранят!

Но, что это? вдруг, тётя Берта

Листок безжалостно берёт,

При всех гостях смеясь конкретно,

Она картину эту рвёт!

При этом гордо заявляет,

Что Ангелов на свете нет!

Глупа  девчонка и не знает,

Что Бог и Ангелы все - бред!

Сказала:" Катька, просто дура!

Она неграмотна у нас!

С неё смеются даже куры,

Уйди скорее с моих глаз!"

И Катя выбежав из зала,

Слезами тут же залилась,

Как дальше ей вести не знала,

В сарае только заперлась.

Дала слезам горючим волю.

Когда к ней мама подошла,

Она ей рассказала с болью,

Что так унижена была."

Гертруда слёзы вытирая,

Ей говорила:"Дочь моя,

Бог и об этом тоже знает,

Прекрасной будет жизнь твоя!

Сам сатана сегодня хочет,

Нас своей воле покорить,

Вредить он будет днём и ночью,

Чтоб мы ему стали служить.

И, как безбожники мы стали

Обиды людям не прощать.

Запомни, как Иисуса люди гнали,

Они нас тоже будут гнать..."

Потом достала Слово Божье,

И прочитала из него,

О том, кто действует здесь ложью,

Но победит Господь его!

И, что гонимые за правду

На Небе будут восседать,

Войдут с Христом они во славу,

И будут вечно там сиять!

7 глава.

  А время шло, но жизнь не изменялась,

Хозяева, используя их труд,

Своим садизмом будто наслаждались:

" Праволишённые!"- куда они уйдут?

И вот, Гертруда сильно заболела.

Однажды надорвалась от труда.

А Катеньку использовали смело,

Гоняя, как вола туда-сюда!

Мать умерла. Её похоронили.

Но перед смертью Катеньке дала,

Их медальон, они его хранили,

Там фотография семейная была.

Ещё любить ей Бога наказала,

Чтоб встретиться в раю на Небесах:

"Я буду ждать тебя,- так и сказала,

И помни дочь, мы все в Его руках!

Люби врагов, и будь Христу послушна,

Возможно, жив твой папа, где-нибудь.

Не мсти за зло, будь в жизни простодушна..."

И уронила голову на грудь...

Катюша плакала, ей умереть хотелось,

Чтоб с мамой у Христа на Небе быть.

Но видно, что-то лучшее имелось

У Господа. Он знал, как Кате жить.

А между тем, оставшись сиротою,

Она должна была теперь сама,

Ухаживать без мамы за собою,

Да ещё дел хозяйских просто тьма!

Берта Петровна Кате говорила,

Что надо отработать ей долги,

Она ведь мать её похоронила...

" И ты смотри, от нас не убеги!"

Еду хозяйка Кате приносила,

Ведь девочка ещё была мала.

Свинячьим кормом Катю и кормила,

Ну, а чего она ещё ждала?

И целый день на Катеньку кричала:

"Иди сюда, гони скорей гусей!

Свиней корми! что я тебе сказала!"

Покоя не давала вовсе ей...

А Катя только Господу молилась,

Ведь мамочки любимой больше нет...

Лишь иногда на кладбище просилась,

Когда совсем не мил был белый свет!

Хозяйский сын уже учился в школе,

А Катя не умела и читать...

Не знала ничего здесь кроме боли,

Фамилию уж стала забывать...

Екатерина Браун пропадала

С утра до вечера в работе целый день,

Ни ласки, ни заботы не видала,

И никаких не ждала перемен!

 8 глава.

 А перемены всё таки случились.

В селе узнали, что есть сирота,

И, что над ней хозяева глумились,

Они забыли слово "доброта".

 И вот, однажды эта тётя Берта,

Решила роль красивую сыграть,

Позвала на обед она соседа,

Чтоб людям  свою Катю показать.

Купила платье девочке, одела,

И приказала на обеде быть.

И чтоб хвалила тётю Берту смело,

Всем говорила, что ей сладко жить.

Чтоб показала всем, что равноправна,

Никто не издевается над ней,

И кормят её здесь всегда исправно,

Держаться надо ей там веселей.

Собрались гости, стол накрыт красиво,

И Катю усадили за тот стол,

Чтоб люди видели, как здесь она счастлива,

А Катенька скромна - всё очи в пол...

 Берта Петровна сладко лебезила:

" Ах, доченька, возьми себе пирог!"

Собственноручно ей компот налила...

Но только вышли гости за порог,

Ехидно тётя Берта закричала:

"А ну-ка Катька, всё здесь прибери!

И чтоб мне платье то не замарала,

Сними его, и в шкаф мой убери!"

Всё началось для Катеньки сначала,

Но только ещё хуже во стократ,

Она в сарае мёрзла, голодала,

Хозяева устроили ей ад.

Одежда вся её поистрепалась,

Как нищенка, та девочка жила,

В молитве только к Богу обращалась,

Хоть смерти не просила, но ждала.

Зимою, правда, было ей свободней,

Работы меньше находили ей,

И Катя рисовала где угодно,

Давал бумагу Коля, без полей.

А иногда на кладбище, у мамы,

Картины рисовала на снегу,

Талант ей дан от Бога лучший самый,

Жаль, что хозяева его не берегут...

Но это были лучшие мгновения,

Её сиротской жизни на земле,

Она несла Христу благодарение,

Что не всегда живётся ей во зле.

Быть благодарной мать её учила,

И девочка была верна Христу,

Она Его всем сердцем полюбила,

Ведь только Он в ней видел красоту...

   Пришла весна, природа оживала,

Листочки клейкие её манили взор,

Она их так искусно рисовала,

Что виден был и запах, и узор!

Однажды там на маминой могиле,

Она мечтала, глядя в небеса,

А рядом для кого-то яму рыли,

Но время было у Катюши полчаса.

Ей было некогда спросить, кто в селе умер?

Но когда девочка явилась в другой раз

На кладбище, успела лишь подумать,

Что и увидит, кто лежит сейчас?

Но подходя уже к могиле этой,

Она увидела собаку у холма,

Та рыла землю и по всем приметам,

Рвалась к хозяину, вот горе от ума!

Катюша подошла и приласкала

Собаку эту. Та была большой,

Но Катю за свою она признала,

Ведь девочка её жалела всей душой.

Катюша прошла к маминой могиле,

И на молитву встала, как всегда,

Минуты очень быстро проходили,

И надо возвращаться, вот беда.

Собака  эта подошла к Катюше,

Доверчива в наивности своей

И заскулила, страшно  было слушать,

Так одиночество та выражала ей.

 Они вдвоём теперь роняли слёзы,

Но взять собаку Катя не могла...

Она уже представила угрозы,

Хозяйка бы собаку прогнала...

Но с пояса она сняла верёвку,

Которой препоясана была,

И за ошейник прицепивши ловко,

Собаку ближе к дому повела.

Там привязала к дереву собаку,

Решила с ней делить свою еду,

И приказала больше ей не плакать:

"К тебе я обязательно приду!"

   9 глава.

 Уже сгустились сумерки, Катюша,

Свой чёрствый хлеб собаке понесла,

Она его сама не стала кушать,

Голодная собачка ведь ждала.

Но, подойдя к берёзе увидала,

Что нет на месте этого Дружка,

Она собаку ту Дружком назвала,

Оглядываясь, громко позвала.

Увы, собаки нет, и Катерина

Расстроилась. Не честно вроде так,

Собака не при чём, она невинна,

Но вдруг её забрал какой-то враг?

Пошла домой и только миновала

Она уже последние кусты,

Как к ней собака снова прибежала,

В Дружке так много было доброты!

Он с Катею играл и к ней ласкался,

Единственный, кто здесь её любил!

И с Катей ночевать Дружок остался,

Сарай её открытым ещё был.

   Через три дня Дружок был обнаружен,

Хозяйка прям визжала в крике злом,

Орала, что им этот пёс не нужен,

Что он объест до крохи её дом!

А Катя, как уж только не просила,

Оставить в доме этого Дружка,

Она его своей едой кормила...

"Ах, так! - И тут железная рука

Обрушалась на голову Катюши, -

Теперь ты будешь меньше получать

Своей баланды! Много стала кушать!

Собак надумала дурёха привечать!"

Потом явился из лесу хозяин,

Он на охоту на три дня ходил.

И тут же ему случай сей объявлен,

И дан приказ, чтоб он Дружка убил!

Ну, что же, дела вдаль не отлагая,

Он привязать собаку приказал

Немедленно, Катюше, за  сараем,

И в руки вновь двустволку свою взял.

К большому счастью, дверь её сарая,

Была от них с обратной стороны,

И девочка с собакой убегала

В лес,  до тех пор, пока были видны...

Она Дружка решила спрятать в доме,

В котором ночевала в том лесу...

Никто туда не знал дороги кроме

Неё. И Катенька твердила:" Я спасу!.."

Их, к счастью, не преследовали даже,

Хозяин терпеливо Катю ждал,

Но даже увидав её пропажу,

Подумал, что пёс просто убежал...

А Катька за ним, видно, побежала.

Он в дом пошёл и завалился спать.

Берта Петровна зло ещё кричала,

Решив, когда вернётся ей задать!

А Катя домик тот в лесу искала,

Недалеко он должен был стоять...

И Господа Иисуса умоляла,

Не дать её собачку убивать!

10 глава. 

Недолго они по лесу блуждали,

Дом был на месте, всё, как и тогда,

Когда они тут с мамой ночевали,

Дверь приоткрыта, нет нигде следа.

По-прежнему в нём сыро, всюду плесень,

В углу стоит застеленный топчан,

Но он ей показался так чудесен,

Ведь, как прибежище теперь Дружку он дан!

Ей здесь придётся одного его оставить,

Тут в безопасности останется Дружок,

Она кусочек хлеба свой  оставит,

А дальше всё усмотрит для них Бог!

Она бы рада и сама остаться,

Но им не выжить вместе без еды,

Придётся Кате в свой сарайчик возвращаться,

Хотя не избежать ей там беды.

Но, она будет навещать собаку,

И всё, что только сможет приносить.

Ему сказала:" Мы не будем плакать,

Мы выживем, мы будем долго жить!"

Лишь к вечеру она домой вернулась,

Хозяйка злобно встретила её,

За волосы схватив на пол швырнула,

Показывая всё нутро своё.

И грязными словами обзывая,

Кричала долго,  выйдя из себя,

При этом больно Катю избивая,

Всё приговаривала: "Я убью тебя!

Куда ты увела свою собаку?

И снова била Катю по лицу,

Разбила нос, крича: " Не смей мне плакать!

Я выбью из тебя всю дурь твою!

Мы тут её поили и кормили,

Неблагодарная, чем отплатила нам?!

С тобой расправиться пока ещё я в силе!

Я разорву тебя напополам!"

Лишь через час немного успокоясь,

Она сказала: "Завтра встанешь в пять,

И будешь здесь пахать не беспокоясь,

О том, что есть не будешь получать!"

Через три дня, Катюша посетила,

Лесной тот домик, но собаку не нашла.

На кладбище тогда она сходила,

И поняла, собака здесь была...

Там ямка новая была опять нарыта.

Ну, значит,  всё же жив её Дружок!

И полилась из уст её молитва,

Был с благодарностью прославлен ею Бог!

11 глава.

 Шли дни, а жизнь у Кати была прежней,

Трудилась она много каждый день,

И не было работницы прилежней,

Она не знала, что такое лень.

К побоям, к оскорблениям привыкла,

И слёзы уже выплакала все,

Не знала ничего там, кроме крика,

Крутилась, словно белка в колесе.

Но всё же Бог девчонку не оставил

И жизнь её Он круто изменил.

Но, я не изменю, пожалуй, правил,

Всё по порядку, что Он совершил...

 Хозяйский сын, по-прежнему, в конфликтах

С родителями и с Катюшей жил,

Но Катенька и к ним уже привыкла,

Её никто в том доме не любил.

А тут стал Коля яйца из сарая,

Таскать и на базаре продавать.

Всё на Катюшу, как всегда спирая,

Но Катя не могла больше молчать.

Она его за этим и застала,

И строго заявила, что молчать

Не будет, и ещё сказала,

Чтоб он не смел ей больше угрожать!

Но Коля прошипел тогда сквозь зубы:

" Только посмей, и я тебя убью!"

И оттолкнув Катюшу очень грубо,

Ушёл ругаясь в комнату свою.

А в эту среду Катенька решила

На веники чилиги нарубить.

Для этого она к реке ходила,

Её там много можно раздобыть.

Для Кати это было не работой,

Она там любовалась красотой,

Река текла у самого болота,

Но один берег очень был крутой.

И с высоты его вид был чудесный,

Повсюду бабочки, красивые цветы,

И птички распевали свои песни!

А в жизни Кати мало красоты...

И это были редкие минуты,

Когда ей приходилось побыть там,

Но вдруг ей стало страшно почему-то,

К ней Коля пробирался по кустам.

Она, как раз стояла возле кромки,

И Коля её с берега толкнул,

Она лишь вскрикнула, и то совсем не громко.

Тем более от речки стоял гул.

А Коля понял, что убрал опасность,

Теперь спокойно можно яйца красть!

Утонет Катька, будет всё прекрасно,

О преступлении никто не мог узнать.

Подумаешь, что нищенка пропала!

Она давно мечтала убежать.

Что  он был в школе, это мама знала,

А он, естественно, всю жизнь будет молчать.

12 глава.

Очнулась Катя от ужасной боли,

В ушах и на зубах её песок...

Пришла в себя, и сразу мимо воли

Подумала: " Спасибо Тебе Бог!

Я всё-таки опять ещё живая..."

И тут её в лицо кто-то лизнул...

" Дружочек, милый, ты меня спасая,

Поранился... как сам не утонул?.."

Да, перед ней была её собака.

Дружок с обрыва бросился за ней,

И,  правда, он чуть не погиб, однако,

У Кати друга не было верней!

К тому ж ещё замёрзла наша Катя,

И надо было подниматься ей,

Прилипло к телу нищенское платье,

И память возвращалась уже к ней...

С трудом поднялась и идти решила

Пока вдоль речки, некуда ж идти!

Дружку она подробно объяснила,

Что им теперь всё время по пути.

Она с ним не расстанется вовеки,

Он для неё теперь ближайший друг!

Зло, в чистом виде, в каждом человеке,

Жизнь ясно ей продиктовала вдруг...

Как не боялась Катя, но вернулась

В сарайчик и забрала чемодан,

Тот самый. Там переобулась,

Составила побега общий план,

И навсегда покинула хозяев.

С Дружком в лес, в дом заброшенный пошли.

И жизнь теперь казалась Кате раем,

Они с Дружком приют себе нашли.

Тем более, когда они в тот домик

Пришли, там Катенька в углу

Увидела большую дверцу в подпол,

Дружок разгрёб её там на полу...

Открыв её, Катюша увидала,

На полках консервацию в горшках,

И сухари! Их было там немало,

У Кати сразу и исчез весь страх!

Услышал Бог Катюшины молитвы,

Она могла тут даже зимовать,

И выиграв за жизнь уже все битвы,

Не стала больше Катя унывать.

Доверилась Христу и будь, что будет!

Но к людям она больше не пойдёт!

Ей много боли причинили люди,

Она без них прекрасно проживёт!

13 глава.

Привыкшая к труду Екатерина,

Носила хворост в комнату одну,

Зима могла холодной быть и длинной,

А надо было встретить здесь весну.

На дальше не загадывала Катя.

Она могла свободно рисовать...

Природа распахнула ей объятия.

Но, жаль, бумаги было не достать.

Карандаши коротенькими стали,

Зато теперь никто её не гнал!

И все её картины "оживали",

Так и художник бы не рисовал!

Однажды в погребе нашла она коробку,

А в ней бумаги были, но читать,

Катюша не могла,  она их ловко

Разрисовала да и сберегла.

Коробку в чемодан свой положила,

Мечтая всё когда-нибудь прочесть.

Ну, а потом о ней и позабыла,

Подумаешь бумаги - не Бог весть...

Но зимовать Катюше не пришлось там,

Бог лучшую судьбу ей усмотрел.

По первому снежку была охота,

Народ из города, туда и налетел...

Услышав выстрелы, Катюша в дом вбежала

И двери все закрыла на засов,

Она ведь в гости никого не ждала,

И спрятаться решила там без слов!

Но в двери ей настойчиво стучали,

И Катя поняла, что выбьют их.

"Откройте поскорей!- ей закричали,

- Примите нас, хоть за гостей своих!

Водички дайте! Мы вас не обидим!"

Были не злыми эти голоса...

Дружок хвостом вилял, он был не видим,

Но не рычал, и Катя отперла.

Зашли трое мужчин и ужаснулись,

Ведь перед ними "маугли" стоял...

Опешили от нищеты... Очнулись,

И старший ей растеряно сказал:

" Ты кто? Одна в лесу? Совсем ребёнок!"

- И повернулся сразу к тем двоим...

-"Такое не увидишь и спросонок!

Тебе же девочка, и врач необходим!"

-" Я - сирота. - им Катя отвечала,-

Но в этом доме я  живу давно!

И лет мне уже, кажется, немало.

А с вами не пойду я всё равно!"

- "Да, ты не бойся!  Я - врач самый главный!

У нас с женою нет своих детей...

Пойдём со мной и заживёшь ты славно!"

По доброму он улыбнулся ей...

Потом он увидал её картины

На стенах: "Это кто нарисовал?"

-" Я."- отвечала скромно Катерина.

"Да, ты - талант! - подумал и сказал,

И где же рисовать ты научилась?"

- " Я не училась, не умею я читать.

Я с детства на хозяина трудилась.

И потеряла я отца и мать."

Потом, Катюша честно рассказала,

Что папу ночью люди увезли,

И где теперь он, даже мать не знала,

За веру в Бога боль они несли...

"Катюша, ты согласна стать мне дочкой?

Я сделаю счастливою тебя!"

Собрав свой чемодан без проволочки,

Екатерина руку подала...

14 глава.

В доме Пронина, большой семейный праздник.

Дочка красный принесла диплом!

Много было им забот с ней разных,

Но сегодня принимал гостей их дом!

За столом собрались все родные,

Доктора, знакомые, друзья,

Все были счастливые такие,

Даже Валины учителя...

Все здоровья, счастья ей желали,

И гордились Валей мать с отцом!

Все её сердечно поздравляли,

Ведь не каждый день дают диплом!

Девушка была красивой, милой,

И талантливой: художник молодой!

В мастерстве имела столько силы,

Что ей восхищался там любой!

И преподаватели с восторгом

Ей пророчили прям мировой успех,

Мол, талант получен ей от Бога,

Это и отпраздновать не грех!

А через полгода Валентина

Открывала выставку уже...

Нарасхват пошли её картины,

Были очень многим по душе!

Валя стала очень знаменитой

И богатой... куплен ею дом...

Да и прошлое её почти забыто...

Теперь редко думалось о нём.

Алексей Иванович с супругой,

Радовались, что теперь их дочь,

Может быть и им надёжным другом,

Ведь она стремилась им помочь.

Хоть супруги были и богаты,

Но Валюша баловала их,

Им хватало даже их зарплаты,

Но Валюша содержала всех троих!

Валя заслужила в жизни место,

Можно быть спокойным за неё,

И к тому ж она уже невеста,

Был и друг хороший у неё...

Но и он не знал о её прошлом.

Ведь отец ей имя поменял,

Из намерений, конечно же, хороших,

Когда он её удочерял...

15 глава.

Но своё детство Валентина не забыла,

Когда Екатериною была.

И медальон свой в сумочке носила,

Который, мама умирая, ей дала.

Она открыла студию и часто,

Картины прошлого вставали перед ней.

Она их рисовала... в её власти

Изобразить всё было кисточкой своей.

И дом лесной, и мельницу у речки,

И птиц, всё живо было у неё!

Берёзки поднимались будто свечки,

И будто лаял с полотна Дружок её...

А то, вдруг, мама ласково смотрела,

На девочку, примерно лет семи...

И как забыть? Да если б и хотела -

Душа была изранена людьми...

Но вот, от Бога Валя отдалилась,

И в руки Библию почти - что не брала...

Обида детская в сердечке затаилась,

И рада отомстить она была...

Она себе вопросы задавала:

"За что, она страдала столько лет?"

Нет, нет, она Христа не понимала,

Зачем Он допустил ей столько бед?

Они ведь с мамой искренне молились,

И доверяли свою жизнь Ему,

Но в рабстве у хозяев очутились...

И папу отобрали, почему?

Да и сейчас, неверующие лучше

Устроились. Живут не зная бед!

И собирались в сердце её тучи,

Хотя сейчас проблем у неё нет!

И воспитание другое получила,

Ведь новые родители её,

Не верили. Она их полюбила,

И время посвящала им своё...

16 глава.

Однажды в студию пришла к ней одна дама,

Просила в доме стены расписать.

Её послала к ней свекровка-мама.

Дом новый,  хочет красотой всех удивлять...

Заплатит дорого. Работа непростая.

Но к Рождеству, хотят в тот дом войти.

И лучшего художника не зная,

Любые деньги могут заплатить!

Сказала, что на Валиных полотнах

Цветы не только пахнут, но растут!

А дом они построили добротно,

Один из лучших в городе он тут.

Подумав малость, Валя согласилась,

Ну почему бы и не расписать?

Про время с дамой той уговорилась,

Что завтра и приступит, чего ждать?

Пошла по адресу на следующее утро,

Объём работы чтобы осмотреть.

Ведь Валя поступала всегда мудро,

Зачем ей неприятности иметь?

А дом и правда был хорош собою,

Высокий, и практически - дворец!

 В таком и за работу взяться стоит,

Сказала себе Валя, наконец...

На мраморном крылечке постояла,

Тревогу в сердце малость уняла,

На кнопочку звонка потом нажала,

Хозяев дома скромно так ждала.

Та дама вышла, в дом свой пригласила,

По комнатам Валюшу провела,

И тут свекровь той дамы с кухни вышла,

Валюшу, взглядом будто обожгла...

И Валентина, даже отшатнулась,

Берта Петровна перед ней была...

Она Валюше сладко улыбнулась,

И разговор о деньгах завела.

Пообещала заплатить любые деньги,

Лишь только бы работа была в срок...

На Рождество у внука день рожденья,

Они хотят отпраздновать здесь год!

Поставила условие Валентина,

Чтобы в те комнаты никто не заходил,

Пока она напишет все картины,

Иначе, бросит всё, кто б не просил.

Взяла ключи от этих новых комнат,

И расспросила, что ей рисовать?

Но уговор они пускай запомнят,

Иначе им работы не видать...

17 глава.

Берта Петровна Валю не узнала,

И, как её в красавице узнать?

Валюша ведь совсем другою стала,

А тётя Берта постарела, что скрывать?

А тут ещё и сын её вернулся,

Такой себе, упитанный толстяк,

Он тоже Вале мило улыбнулся,

Распоряжения давать и он мастак!

Присели, всё подробно обсудили,

А Валя думала: "Пришёл час отомстить...

Ведь надо же, всё Небеса решили,

За всё теперь придётся им платить!"

Назвала цену больше, чем хотела,

Но это не смутило их ничуть.

Сказала:" Завтра примется за дело,

Ей надо хорошо обдумать суть."

 Придя домой, Валюша рассуждала,

Откуда у них взялся  капитал?

Ну, было у них денежек немало,

Но дом такой отстроить, кто им дал?

И тут Валюша вспомнила бумаги,

Которые хранила много лет,

Теперь-то их прочесть она смогла бы,

Вдруг там на всё найдёт она ответ?

Ей чемодан отец хранить позволил,

Как память о родителях её,

Но, чтоб глаза им только не мозолил,

Ведь он похож на грязное старьё.

Его на чердаке они хранили.

Там были фотографии родных,

И вещи мамины, и те бумаги были.

Сейчас и причитает она их.

Достала, но увы, не прочитала.

Они написаны на старом языке,

Притом немецким шрифтом, разобрала,

Что там есть только цифры в уголке...

Их надо прочитать! Найти кого-то,

Кто смог бы по-немецки их прочесть.

Уж очень знать, что в них, Вале охота,

И кажется такой знакомый есть!

18 глава.

Путь к Бартовым лежал прям через рынок,

И Валентина шла туда пешком,

Она уже придумала картины,

Которыми,  распишет этот дом.

Работала спокойно, не по долго,

Часа четыре в сутки, и домой.

Она закончит всё, конечно к сроку,

Исполнит в совершенстве план весь свой.

А по пути она всегда встречала

Просящих милостыню бедных стариков,

Она всегда им что-нибудь давала,

И находила пару добрых слов.

Но больше, чем другим помочь хотела,

Безногому, верней, с одной ногою, старику,

Он не просил, а просто там сидел он,

Не пил и не курил он табаку.

И вид был у него интелегентный,

Но видно, одинокий был старик.

И видно, что когда-то был не бедный,

Но к бедности давно уже привык...

Она ему продукты покупала,

А он печально слёзы вытирал.

И если его там, вдруг, не встречала,

То волновалась даже, где он спал?

А от неё продукты принимая,

Он говорил ей добрые слова:

"Зачтёт вам это Бог, моя родная..."

И слёзы уже сдерживал едва...

Однажды Валя старику сказала,

Вам надо бы одежду поменять,

И в этот раз рублей так триста дала,

Он даже не хотел у неё брать...

Но, Валентина мило улыбаясь,

Сказала, что он лучше должен жить,

Поэтому, берёт пусть не стесняясь,

Себе одежду должен он купить!

-" Ах, барышня, вы так добры сегодня!

Молиться буду я всегда за вас!

Пусть охраняет вас любовь Господня,

Ведь доброе всё видит Божий глаз."

И правда старичок тот приоделся,

И вид у него был совсем другой,

Вполне приличный. Но он где-то делся,

Работать он не мог с одной ногой.

 И дней пятнадцать он не появлялся,

Наверное осталось на еду,

Просить ведь милостыню он всегда стеснялся,

Но некуда девать было беду...

19 глава.

Однажды Валя его снова увидала.

Старик сидел и протирал очки.

"Вы снова здесь?"- она ему сказала.

-" Ах, барышня, куда же мне идти?

Я здесь живу, недалеко, в коморке.

Работы нет, и я живу один.

Но мне так одиноко в моей норке,

Болел я, но меня Господь хранил.

Старик очень заметно волновался,

И из кармана карточку достал:

"Когда я в прошлый раз тут побирался,

Я фотографию возле себя поднял.

Мне, показалось, что вы уронили,

Когда давали деньги мне в тот раз.

На фото здесь ребёнок очень милый,

Наверно, ваша дочь, похожая на вас?"

Взглянув, Валюша очень удивилась:

" Как же могла я выронить её?

Тогда я долго с кошельком возилась...

А фото ведь, действительно, моё.

Детей своих ещё я не имею,

На этой карточке не дочь моя, а я!

Единственную я её имею,

Хотела переснять, и вот те на!

Спасибо вам, что вы её хранили.-

 И снова рубль старику дала.-

Вы долго так сюда не приходили,

А я ведь встречи с вами так ждала."

Старик, волнуясь больше от чего-то:

" Как вас зовут?"-тихонечко спросил.

"Я - Валя. Здесь хожу я на работу.

И вам хочу помочь по мере сил."

- "Вы очень добрая..." Смотрел он очень странно

На Валентину щуря левый глаз.

И приговаривал смущаясь постоянно:

" Да, эта девочка похожая на вас..."

А Валентина с ним уже прощалась,

Ей надо было поспешить домой,

Она тогда с работы возвращалась,

И у неё теперь был дом родной. 

20 глава.

Старик сидел на ящике и думал:

" Сказала, Валентиною зовут...

А я несчастный, было уж подумал,

Что свою дочь Екатерину встречу тут.

Ведь помню фотографию такую,

Её отобрало НКВД...

А может быть, я так по ней тоскую,

Что дочка уже видится везде?.."

 Да, дорогой читатель, Герман Браун,

Сидел и свою дочку вспоминал...

Он был лишён родительского права,

И ничего он о семье не знал.

Его, в тридцатые года арестовали...

За Слово Божие в Гулаге он сидел.

А позже, его даже расстреляли,

Но выбраться из ямы он сумел...

В ту ночь стояла тихая погода,

Их расстреляли, а потом ушли,

Считали верующих за врагов народа,

Стирали, словно нечисть их с земли...

Но было поздно, их не закопали,

Хотели это сделать поутру.

Расстрелянных тогда ведь не считали,

"Врагов народа" убивать всем по нутру.

Но Герман Браун был всего лишь ранен,

И ночью выполз он из ямы той.

Старался далеко уйти от ямы,

И смог уйти, с простреленной ногой...

Сознание терял, но полз всё дальше,

И это было чудо - Бог и спас...

Перед расстрелом он молился раньше,

И Бог помог ему и в этот раз.

Когда его безжалостно пытали,

Чтоб Герман отказался от Христа,

Он верен был. А вот и расстреляли...

Но отлежался Герман там в кустах.

Жгут наложил себе своей рубахой,

Поэтому и кровью не истёк.

Конечно, натерпелся много страха,

Но  с ним всегда был его Верный Бог!

Его нашли случайно хуторяне,

Из староверов были люди те,

Обычные российские крестьяне,

Но они тоже были во Христе.

Он честно им тогда во всём признался,

Ведь Бог нас учит правду говорить,

Так он тогда живым вот и остался,

Но, ногу пришлось всё же отпилить.

Гангрена началась, болел он долго,

Но через год, покинул хутор тот.

Надеялся он в жизни лишь на Бога,

И вот, теперь он в городе живёт...

21 глава.

Все эти годы он имел надежду,

Что ещё встретит где-нибудь семью,

Ведь он любил жену свою, как прежде,

И обожал Катюшу, дочь свою...

Исколесил примерно пол России,

В вагонах, милостыню у людей просил,

А у него и паспорт не просили,

Что с инвалида взять? Им свет не мил.

И даже сторожем нигде его не брали,

Хотя работать он всегда хотел.

Теперь, хоть слава Богу, угол дали,

О большем он мечтать уже не смел.

А с этой фотографией воскресла

Его надежда встретить свою дочь,

Но, как роса сейчас она исчезла...

Никто уже не мог ему помочь...

А Валентина всё ещё трудилась

У Бартовых, ведь скоро Рождество.

Уж если отомстить она решилась

За своё детство, то пусть ждут его...

Родители Валюше говорили,

Что о замужестве подумать ей пора.

Они ведь свою Валечку любили,

Мечтали, чтоб родилась детвора!

Отец сам врач, и сам хотел лечить их,

О внуках он уже давно мечтал...

А мать была заслуженный учитель,

Кто  больше в воспитании понимал?

Но Валентина с браком не спешила,

Она всё время занята была,

То курсы рисования проводила,

Всегда лишь только творчеством жила...

22 глава.

Однажды к Валентине пришла дама,

Собою очень важная на вид.

Она сказала Валентине прямо,

Что разговор особый предстоит.

Она - искусствовед, и собирает

Картины разных авторов и лет,

И Валины картины выделяет.

В них поражает её некий дивный свет!

Рассматривая на стене картины,

Она просила копии на них,

Чтоб были писаны рукою Валентины,

Она  все до единой купит их.

Потом сказала :" Имя моё Грета,

Я - немка и имею древний род.

В картинах ваших вижу много света,

И он сквозь полотно, мне в сердце бьёт!"

А Валентина ей тогда сказала:

" Я обещаю выполнить  заказ."

И из коробочки бумаги те достала:

" Есть просьба у меня одна до вас...

Прошу переведите документы,

Они имеют ценность или нет?

Я их нашла, храня с того момента,

Когда мне ещё было мало лет.

Но только никому не отдавайте,

Я вам их доверяю, и прошу,

Вы от руки им копию создайте,

Я тоже к немцам ведь принадлежу..."

О сроках они тоже сговорились,

Что те бумаги будут к Рождеству

Готовы. А Валентина, чтоб не торопилась,

Ведь спешка не полезна мастерству.

 Да и работы у Валюши много,

То конференции, то встречи с кем-нибудь,

И Рождество у самого порога,

Там новоселья тоже люди ждут.

Ведь этот дом построил старший Бартов,

Работал он на крупных должностях.

Доходы от людей должен скрывать он,

Скорей всего, он что-то воровал...

И этот дом он оформлял на сына,

Подарок приготовил к Рождеству,

Все они ждали Валины картины,

Чтоб удивить пришедшую толпу.

 Через неделю Грета позвонила,

Что документы все перевела,

По почте слать она их не решилась,

И надо, чтобы Валя к ней зашла..

23 глава.

Через два дня собралась Валентина

И на такси приехала к ней в дом,

Велела Грета, отпустить машину,

Им потому что надо быть вдвоём.

И Грета документы те достала,

Она уже их все перевела,

И глядя ей в глаза, она сказала:

" Скажи мне Валя, где ты их нашла?"

И Валентина всё ей рассказала,

О домике заброшенном в лесу,

И как она одна там ночевала,

Подробно вспомнила той жизни полосу.

А Грета только головой качала,

И документы Вале отдала:

" Когда я это, Валя, прочитала,

Два дня не ела и две ночи не спала.

Здесь речь идёт о страшном человеке,

Он на людей хороших доносил,

Из-за него пролиты крови реки,

Он очень многих немцев погубил.

Здесь списки есть составленные кем-то."

И Грета медленно их начала читать.

И вдруг звучит: "Четвёртый - Браун Герман..."

У Вали руки начали дрожать,

Она очень заметно побледнела...

И прошептала: "Это мой отец...

Ему тогда пришили тоже дело,

Скажите, кто же был этот подлец?"

-"Он был из немцев тоже, некий Бартов.

Он в сельсовете писарем служил.

Дела на многих сам писал, однако,

И очень, очень многих погубил...

Из конфискованных вещей несчастных этих,

Он ценности присваивал себе.

Тут все фамилии, и были даже дети,

Он беспощаден был в своей борьбе...

Тут всё подробно описали люди,

И то, что есть свидетель и он жив.

Односельчане помнить это будут,

Ведь этот Бартов был прям с детства лжив.

Храните Валя, эти документы,

Возможно и настанет такой час,

Когда за эти страшные моменты,

Бог человеку этому воздаст!"

24 глава.

Придя домой, те документы Валя

Ещё перечитала много раз,

Они на многое глаза ей открывали,

Картины детства вспоминались ей сейчас.

Она ведь помнила, как папу забирали,

Как их за веру в Бога гнали все,

Перед глазами снова проплывали

Те дни, и мамочка её во всей красе.

И, как до этого они счастливо жили,

У них был дом и радость жила в нём.

Как её детства в один миг лишили,

Всё проходило перед нею день за днём...

И она жирною чертою подчеркнула

Фамилию пропавшего отца.

Напополам листок тот перегнула,

Читая вновь  про немца подлеца,

И почему-то тихо всё шептала:

" Виновен в гибели их Бартов Николай.

Он слуга дьявола. А жизнь всё так связала,

Что я не верю больше в ад и рай...

Я не прощу его... я это не забуду..."

Три дня не выходила никуда.

" Я отомщу.  Я очень сильной буду!

Ты Катька, роль сыграешь до конца!"

  На следующий день Валюша снова,

Была у Бартовых, те рады были ей,

Она конечно, не сказала им не слова,

Казалось, выглядела даже веселей.

Невестка Галя новость сообщила,

Что Валентину инвалид искал.

И, как сказала ей Берта Петровна,

Он перстень золотой у них украл.

Она его встречала на базаре,

Мол,  он там попрошайничал всегда...

Она туда ходила, ей сказали,

Что приключилась с ним, вроде, беда.

-"И почему он вас искал здесь непонятно,

Что общего у вас с ним может быть?

Он вас преследует? Как это неприятно,

Наверное он смог вас проследить?"

-"Да, нет! Я ему денег обещала,

Но этот нищий никогда не воровал.

И вы не думайте, я его раньше знала.

Потерянное фото он  отдал...

Не всякий нищий вор, вы мне поверьте.

Уж, нет ли подозрений на меня?

Вы сумочку мою тогда проверьте.

И больше не приду тогда к вам я."

- " Ну что вы, что вы?! Вы вне подозрений!

Берта Петровна уважает вас!

Она потом найдёт всё без сомнений.

А вы себе работайте сейчас."

К работе приступив, Екатерина,

Всё думала:" Зачем меня искал

Тот человек? Совсем уже запутана картина...

Следил за мной? Нет, что-то он узнал..."

25 глава.

На следующий день, вновь на базаре,

Она увидела калеку старика,

Спросила у него: " Как вы узнали,

Где я работаю?" И рассердясь  слегка,

Она продолжила :" Вы, что за мной следили?

Конечно, я вам денег снова дам.

Но, мне не надо чтобы вы  ходили,

По всему городу, за мною по  следам!"

Мужчина ей смотрел в глаза и плакал,

Ему хотелось тут же закричать,

Что она дочь его и по всем знакам,

Она должна отца бы в нём признать...

Но промолчал. Она же продолжала:

" Скажите, что вам нужно от меня?"

И он промолвил :" Вы простите дорогая,

Мне кажется, знал вашего отца я..."

"Что? Моего отца вы знали?

Тогда поехали немедленно ко мне!

Мне надо, чтобы всё вы рассказали.

Поговорить нам надо в тишине..."

И взяв такси, Валюша - Катерина,

В свою квартиру пригласила старика,

Ведь разговор быть должен у них длинный,

Он много должен знать, наверняка.

И он ей очень многое поведал,

Но не признался ей, что он отец.

Увидел, что живёт она безбедно.

А что он может дать ей, наконец?

Обузой стать? Да нет, пусть его дочка

Будет счастливой. И зачем он ей?

А сердце его пусть уж кровоточит,

Ему ли привыкать  по жизни всей.

Он ей сказал: "Отец ваш Валентина,

Всегда молился искренне за вас,

Над ним смеялись часто без причины,

Но он был верен Богу всякий час.

И вы простите Валя, мои слёзы,

Я тоже вспомнил дочку, но свою...

Ради неё я пережил угрозы,

Ради неё, я до сих пор живу.

Возможно, что она ещё живая,

Я эти годы все её искал.

И вы меня простите дорогая,

Но вашего отца в тюрьме я знал.

Он мне показывал то маленькое фото,

Что уронили вы возле меня...

Я сомневался сразу отчего-то,

Но теперь точно это фото вспомнил я.

И вы молитесь Богу, дорогая,

Он ещё делает на свете чудеса!"

-" Ах, нет! Простите, Бога я не знаю.

Всё детство верила Ему я, только зря!"

- " Не говорите так! Господь молитвы слышит,

Лишь надо верить и благодарить!"

- " За что? Ни разу ваш,  Всевышний

Не смог мне каплю счастья подарить!"

- " Бог - Суверенен. Только Он решает,

Когда нам на молитвы отвечать.

И вы поверьте, Он о вас всё знает,

И может ещё счастье в жизни дать!"

-" Ах, мы ещё едва знакомы,

А философию такую развели!

Располагайтесь у меня, как дома,

До главного ещё мы не дошли...

Вы про отца мне больше расскажите,

Его не расстреляли? В те года

За веру в Бога все платили жизнью.

И вас, смотрю, не обошла беда!?

Вы тоже ведь за веру пострадали?

Скажите, может ли быть жив ещё отец?

Когда последний раз его видали?

Что сделал для него его Творец?"

А Герман  лгать уже был и не в силах,

Поэтому всё больше он молчал,

Просил он Бога проявить  к ним  милость,

Чтоб святость он Его не замарал.

Потом промолвил: "Да, вы правы в этом,

Таких,  расстреливали часто без суда.

Но, меня Бог оставил жить на свете,

Возможно, чтобы я пришёл сюда...

И вы Валюша, всё же верьте Богу!

Нам не известны все Его пути...

Он может изменить всё в жизни строго,

Ведь результат молитвы впереди..."

- "Ох, вы хотите убедить меня, что в Небе,

Нас счастье ждёт? Мы здесь должны страдать?

Нет уж, простите, в Небе никто не был,

А здесь так много мне пришлось терять!

И в Бога я смогу тогда поверить,

Когда  отца  родного мне вернёт!

Я жизнь Ему смогу тогда доверить,

Когда растопит в сердце моём лёд..."

26 глава.

А разговор их дальше продолжался.

И даже чай на время был забыт.

Отец краснел, не лгать он так старался...

Сказал: "Не видел я, чтобы отец ваш был убит.

Вы лучше расскажите, как вы жили?

Жива ли ваша мама, или нет?"

- " За веру в Бога изгнаны мы были,

И с ней стерпели мы немало бед.

Её я ещё в детстве схоронила,

Сиротской доли мне пришлось хлебнуть.

Семья врача меня удочерила,

И изменила мой нелёгкий путь.

Но за своё изломанное детство,

Решила я тем людям отомстить,

По их вине я знала много бедствий,

Не дам им сладко эту жизнь дожить!"

- " Ах, Валечка, доверьте это Богу!

Нехорошо мстить, есть у всех Судья!

Здесь, на Земле страданий очень много,

Но, надо всё прощать, прошу вас я.

Сейчас вы вижу счастливо живёте,

Поверьте, это сделал для вас Бог!

Простите, и покой вы обретёте,

Избавитесь от всех своих тревог!"

- " Бог ваш бездействует, ведь много я молилась.

А Бартовых должна я наказать!"

Лицо у инвалида изменилось,

Лишь стоило ей имя их назвать.

- " Я вижу, вы их тоже лично знали?

Есть списки пострадавших у меня.

Фамилию бы вы свою сказали,

И может быть, найду вас в списке я?"

- " О, нет, я всех простил, и мстить не надо!

Бог учит нас врагов своих прощать...

Добро и зло здесь на Земле всё время рядом,

И надо нам добро лишь выбирать!"

На этом разговор их был закончен,

Валюша снова вызвала такси,

И заплатив немало, между прочим,

Домой велела инвалида отвезти.

27 глава.

В доме у Бартовых готовились ко встрече

Всех зимних праздников. Подходит Рождество.

Гостей назвали много на тот вечер,

Хотели с помпою отпраздновать его.

А заодно и день рождение внука,

И новоселье сына со снохой,

Готовились усердно, чтобы скука

Не поселилась во "дворец крутой".

И даже Вале дали приглашение,

И разрешили взять своих друзей...

"Пир на весь мир" там будет без сомнения,

Картины Валины, должны сразить гостей!

А Валентина Грету пригласила,

И инвалида друга-старика.

Она при них устроить месть решила,

Ведь комнаты закрыты все пока.

Да, кстати, старику она купила

Квартирку небольшую, и дала

Довольно денег. Еле упросила,

Чтоб взял. А вечер тот с волнением ждала.

 И вот настал тот долгожданный вечер...

И гости все почётные пришли.

Сначала за столами была встреча,

И вот уже наелись - напились,

Настало время открывать картины.

А тут, как раз и друг Валин пришёл,

Берта Петровна думала - с повинной,

Мол, скажет, что он перстень тот нашёл.

Но он прошёл без спроса к Валентине,

И Валя заступилась за него:

-"Пройдите гости, в первой же картине,

Увидите вы здесь он для чего?"

И Валя комнату пошире отворила,

Чтоб было на картине видно всем,

Как выползает раненый с могилы,

У всех недоумение... Затем,

Она ведёт их в комнату другую.

Там во всю стену Катенька стоит

В лохмотьях, она Ангелов рисует...

И тут Берта Петровна говорит:

"Что это?.." - " Проходите гости дальше!"-

Их Валентина за собой зовёт -

 Картины все написаны без фальши,

Ведь в этом доме зло одно живёт!"

На следующей картине мальчик Коля,

Толкает Катеньку с обрыва прямо в грудь.

На всех картинах было столько боли,

Что у гостей в глазах застыла жуть...

Берта Петровна в обморок упала,

Её сынок любимый подхватил.

В последней комнате развязка предстояла:

"Всевышний Бог семью эту судил!.."

Стал сильно возмущаться Бартов старший:

"Да это ж наша Катька! Узнаю..."

- А Валентина продолжала дальше:

"Что узнаёте? Биографию свою?"

А гости постепенно расходились...

Все в ужасе от Валиных картин...

-" Вот это мы друзья, повеселились..."

-" Да тут живёт нечестный гражданин!"

Берту Петровну привели до чувства,

Она визжала,  брызгая слюной:

" Милиция!..  Змея, я за твоё искусство,

Сегодня же разделаюсь с тобой!"

- " Вот было б славно, - Катя говорила,-

Если б милицию вы вызвали сюда!

Она бы вас на годы посадила,

Но вы бы не дожили до суда!

Имею я на вас все документы,

Которые, вас в краже обвинят!

Подробно там описаны моменты,

Которые вам всем расстрел сулят!"

И Валентина сумочку открыла,

Достала папку и сказала вдруг:

" На вас я господа,  не заявила,

Всё потому, что у меня есть друг.

На одноногого калеку показала.

Он  из-за вас на каторге страдал!

Так, вот, чтоб я на вас не заявляла,

Хочу я, чтоб хозяином он стал

Всего вот этого добра! И уверяю,

Вы перепишите дом этот на него!

Пока я вам всё мирно предлагаю,

Но не дай Бог, обидеть вам его!

Тут бывшая хозяйка подскочила

И вырвала бумаги те из рук,

Она их в клочья рвАла и вопила:

"Ах, вот и всё! Получит дулю друг!"

Но Валентина громко рассмеялась:

" Да это ж копии, ведь я не так глупа, как вы!

Неделя вам исполнить всё осталась,

Иначе не сносить вам головы!"

28 глава.

В любой судьбе, даже совсем короткой,

Есть много приключений, мелочей.

Ведь человек - это закрытый космос,

Жизнь не вместить во много повестей...

Настало время рассказать вам не о Вале,

А о приёмной Валиной семье.

Как,  говорила я уже в начале,

Ей бесконечно рады были все.

Врач Пронин, был охотником заядлым,

И Бог устроил её встречу  с ним.

Его жена безмерно была рада,

Ребёнок был и ей необходим.

Поэтому  росла Валя в достатке,

И стала знаменитою такой.

Теперь ведь жизнь была её в порядке,

Они ей обеспечили покой.

Но Валя, не вполне им доверяла,

Не впутывала в прошлое своё...

Вот и сейчас рот на замке держала,

Ведь это дело личное, её.

Остаток праздника она сидела дома,

Поздравила родителей любя,

Хотя могла пойти к своим знакомым,

Но праздник был, испорчен не шутя...

И мысли её снова возвращались

В дом Бартовых, уж не жестоко ли,

Она там с ними нынче обращалась?

И, что о ней подумать все могли?

Невестка их ни в чём не виновата...

И для неё ударом было то,

Узнать, что натворил её муж Бартов,

Да и малыш страдает ни за что...

Потом опять бумаги прочитала,

И поняла, что всё-таки права!

И даже надо, чтобы Галя знала,

С кем жизнь связала? Знала ли едва?

А в доме Бартовых росла в сердцах тревога,

Неужто, дом придётся отписать?

Они тут вспоминали даже Бога,

И продолжали Катьку проклинать!

Бумаги по клочкам они собрали

И перечитывали тоже много раз,

Ведь все они прекрасно понимали,

Что и до них дошёл возмездья час...

29 глава.

Не всё бывает так, как мы желаем,

Ведь всем распоряжается Господь.

Мы часто  Его суть не понимаем -

Пытаемся Его перебороть...

И в этот раз всё вышло по-другому,

Чем Валентина думала тогда...

Всё получилось странно с этим  домом,

Случилась с ним нежданная беда.

Он полыхнул  холодной, зимней ночью,

И весь до основания сгорел...

Хозяева спаслись все, между прочим,

Но там творился целый беспредел!

Берта Петровна бегая босая,

Кричала : "Это Катька подожгла!"

А старший Бартов головой качая

Шипел: " Как отомстить она нашла!.."

И только младший Николай, лишь охал,

Его ребёнок при пожаре пострадал,

Да и Галине было очень плохо,

Он скорую им срочно вызывал...

Но сам в больницу с ними не поехал,

Боялся, что мамаша "сбрендит" вдруг,

А он в больнице будет лишь помехой,

Такой был незадачливый супруг.

Ведь это он спасая нынче сына

С ним прыгнул  со второго этажа,

Но, так, как был в халате очень длинном,

Не устоял , ударил малыша

Нечаянно, и тот  был  без сознания.

А Галя гарью отравилась, и теперь,

Везли уже в больничное их здание,

А он беспомощно ревел, как дикий зверь...

Они ведь стали бедными мгновенно,

Хоть дом и застрахован, но пока,

Причина не ясна, у них нет денег,

И вряд ли их дадут, наверняка...

Они пытались отыскать причину,

Ведь Катьке был невыгоден поджог.

Подозревали одноногого мужчину,

Но и ему не дал бы это сделать Бог.

Ведь он был верующий, и простил их первый...

Пришлось им переехать в старый дом.

И на пределе были у всех нервы...

А Валентина - Катя не при чём...

Она сама "всю голову сломала",

Кому же нужен был этот пожар?

Но всё же обвиняемою стала,

Донос опять тут Бартов написал.

Составил обвинение так хитро,

Что Валя  волноваться стала там,

Уже опрошены свидетели так быстро,

И протокол составил Бартов сам.

30 глава.

У следователя Вале объявили,

Что ей вменяется вина за тот поджог.

Так Бартовы избавиться решили

От Валентины. Но всё видел Бог.

На все вопросы Валя точно отвечала,

Не путалась, но видя, что хотят

Её запутать, то она сказала,

Что Бартов от неё избавиться бы рад,

Но у него, посмотрите, не выйдет!

А я вам документы принесу,

За что меня семья та ненавидит?

Ведь мы теперь живём все не в лесу...

Ей следователь вновь назначил встречу,

-" Мы разберёмся!"- так он и сказал...

А Валя голову ломала целый вечер,

"Кто же поджог тот дом? Кто зла желал?

Ведь сами Бартовы поджечь могли конечно,

Чтоб дом не доставался никому,

Но рисковать ребёнком так беспечно,

Не стал бы Коля... нет, не выгодно ему...

И почему собой рискует Бартов?

Ведь документы Валя сберегла...

И вдруг она коробку ту достала,

Но, их там Валя больше не нашла!

Всё до одной бумажечки исчезло...

Опять вертелся в голове вопрос:

"Кто мог залезть к ней? Даже интересно...

Наверно Бартов, этот грязный пёс?!"

   И уже двое суток на коленях,

Стоял несчастный Браун за неё,

Его ведь вызывали в отделение,

И он опять лгал, чтоб спасти её...

Ведь Герман жил с фамилией другою,

Ему ещё крестьянин паспорт дал,

Когда в больницу отправлял с больной ногою,

Чтобы его никто там не забрал...

Он сам себя ругал и перед Богом,

Себя он Каином считал за этот грех.

К себе он относился очень строго,

Но и теперь обманывал он всех...

Во первых, надо Катеньке признаться!

Ну, а потом,  за паспорт рассказать,

И пусть тогда в аду все бесы  злятся,

Не может больше Браун Богу лгать...

31 глава.

Когда пожар случился, отец Вали,

Известный на весь город их, хирург,

Прислал домой записку с санитаром,

Что вызывает Валю к нему вдруг...

Когда она приехала в больницу,

Он ей сказал, что кровь нужна её.

Ребёнок умирает, нужно торопиться,

Ведь группа редкая у малыша того.

А с Валиною  точно совпадает,

И потому он просит им помочь...

Она немедленно свою кровь предлагает!

Отец ведь знал - поможет его дочь...

Когда она лежала на кушетке,

К ней бледная мамаша подошла,

Ведь вся родня с такою кровью редкой,

Для мальчика ни капли не дала.

И встала эта мама на колени,

И слёзы крупные из глаз её текли,

Узнала Валя, это без сомнения,

Была Галина... их пути свели...

Она была сейчас прям, здесь готова,

Для Вали, если нужно, жизнь отдать...

Её семья - враги ей, но без слова,

Валюша стала жизнь "врага" спасать...

Галина первый раз сейчас молилась,

За Валю и за сына своего...

А с Неба благодать Христа струилась,

Неведомы нам все пути Его...

И обе женщины, конечно, волновались,

Когда же операция пройдёт?

Её провёл успешно отец Валин,

Сказав: " Жить будет! Всё до свадьбы заживёт!"

А операция была довольно сложной,

И мог быть не предвиденный исход...

А Галя думала, теперь,она возможно,

После больницы из семьи такой уйдёт...

32 глава...

Настал тот день, когда она решила,
Семейке этой всё в глаза сказать.
Гулять она ребёнка выводила,
Он должен был сейчас, в обед, поспать.
А вся семья сидела совещаясь
О чём-то, над бумагами склонясь.
Галина с той прогулки возвращаясь
Подумала: "Опять ведь месят грязь..." 
И не ошиблась, муж её "любимый",
Ей подписать бумаги предложил,
Мол, Катьку посадить необходимо,
Совет семейный всё уже решил!
И Галя вспыхнула от этого мгновенно:
"Да, как же вам не стыдно, господа!
Теперь вас Бог накажет непременно!
Она ведь внука вашего спасла!
Ах, Николай! Мы б сына схоронили,
Если бы кровь Валюша не дала!
Сын умирал, а где же все вы были,
Когда та операция была?
Она на вас батрачила ребёнком,
А вы не заплатили ни копья!
Её отец всё сделал очень тонко,
Чтобы была счастливой мамой я!
Он спас нам сына! Где же ваша совесть?
Вы будете прощения просить у их семьи!
Иначе кончим повесть, 
И на развод готовь все документы ты свои!
Я подчинялась вам всегда покорно,
Но в этот раз я вам не уступлю!
Я не желаю поступать позорно,
Ведь я ребёнка нашего люблю!
Готовьте ужин и готовьте свечи,
Я семью Прониных к нам в гости приглашу,
И чтобы все вы в этот званный вечер,
Прощения у них просили! Я прошу..."
Семья притихла, видели не шутит
Невестка их, и покорились ей. 
Пусть в этот раз всё, как захочет, будет,
Они всё же прислушались все к ней...

33 глава.
Настал тот день, вернее даже вечер,
К усадьбе Бартовых подъехало такси.
А в доме приготовлено всё к встрече,
Галина вышла в дом  гостей просить.
Все Пронины приехали, а Валя,
Родителям не говорила ничего.
Они ведь думали, что их туда позвали,
Чтоб честь врачу воздать,  лишь и всего.
Сама же ко всему была готова,
А что? от них всё можно ожидать!
Была она настроена сурово,
Теперь даже хотела показать
Своим родителям, где так она страдала?
Но и хозяин Бартов встретил их
Радушно, Вале даже показалось,
Что искренен он в чувствах всех своих.
Прошли к столу. Богато стол уставлен,
Даже шампанское игристое стоит.
Бокалы и графин стоит хрустальный...
Нет, что-то тут увидеть предстоит...
Казалось, всё идёт непринуждённо,
Галина мальчика поставила на стол,
Он милым был и даром, что спросонок,
Он улыбался, тихо себя вёл.
Галина же всем громко заявила:
" Смотри сынок, вот эти люди нам
Жизнь подарили!- Низко поклонилась,
Сказав им снова - Слава Небесам,
Что есть на свете эта тётя Валя!
Запомни, мы обязаны ей всем!"
Потом она сказала Николаю:
" Скажи и ты, чтоб не было проблем!"
И муж подняв бокал к ним обратился:
"Я благодарен за спасение вам!.."
Врач даже от такой хвалы, смутился.
Не ожидал такого видеть там.
И он сказал:" Мы тронуты и очень,
Но мы исполнили свой человечий долг.
Тогда вы пострадали, между прочим.
Но, слава Богу, всё устроил Бог!"
Но тут Галина повернулась к "маме":
"Берта Петровна, говорите вы."
Та подошла и ватными ногами,
Склонилась,  не поднявши головы.
" Теперь и ваша очередь настала!"-
Галина обратилась до "отца",
Но он молчал, а Галя продолжала:
"Чего стыдитесь? Нужно до конца
Сказать здесь всё. Пока внучка спасали,
Вы здесь готовились в тюрьму Валю упечь!
Хотя ведь точно сами понимали,
Что замысел не стоил даже свеч!
Дом ваш не поджигал никто, проводка
Была нарушена, есть даже протокол!
Но вы здесь всё обставили так ловко,
Что следователь  дело там завёл..."
Тогда из-за стола встал старший  Бартов
И за собой супругу потянул.
Но, отступил назад в тот миг,  однако,
И опустился нехотя на стул...
В дверях стоял нежданный гость - калека...
Да, Герман Браун посетил их дом...
Никто его не ждал, в сей дом от века,
Но Бартов задрожал, как лист при нём...

34 глава.
Он вдруг узнал, того, кого когда-то,
В НКВД бессовестно он сдал,
И видимо, сейчас пришла расплата,
Поэтому он мелко задрожал...
Но, Герман Браун даже извинился,
Сказал, что с миром в этот дом пришёл,
И перед Валей тут же повинился,
 Что с ней он поступил нехорошо...
- "Для вас я одинокий, старый нищий,
Но я богатство в сердце здесь ношу!
Для Господа я человек не лишний,
И выслушать сейчас меня прошу. 
Я тот, кого лишили люди счастья
Иметь свою прекрасную семью,
Но Бог ко мне явил Своё участие,
Поэтому я здесь вот и стою.
Я мир принёс вам, вы меня простите,
За вас готов я снова жизнь отдать,
Прошу, меня вы строго не судите,
Пришёл я правду дочке рассказать.
Вы Валентина, то есть Катерина,
И есть моя любимейшая дочь...
У вас есть медальон моей любимой,
И я вам всё понять смогу помочь.
Откройте медальон, там ваше фото,
Под ним есть карточка и всей нашей семьи...
Я сразу не решился отчего-то,
Признаться вам.  Вы все друзья мои...
А документы из коробочки я выкрал,
Взял на себя ещё и этот грех…
Я всех простил, хотя и горе мыкал,
Пусть вас Господь спасёт сегодня всех...
Ты Катерина,  маме обещала,
Что будешь верной Господу всегда,
А мне ты, помнишь, что тогда сказала,
Что вновь поверишь, коль уйдёт беда.
И если Бог вернёт отца родного,
То навсегда доверишься Ему...
И Валя не сказав тогда не слова,
На грудь упала папе своему...
Все плакали и только доктор Пронин,
Боялся, чтобы эти все сердца
Всё вынесли... Любое сердце стонет,
В присутствии Великого Творца!
А Он был здесь. Все встали на колени
И каждый каялся во всех своих грехах...
А Иисус всем подарил спасение,
И ликовал на Вечных небесах!
       Конец.
21-27.12.16. Бондаренко Любовь.  

Вам понравилось сообщение? поделитесь с друзьями в соц.сети. Спасибо.
Вы хотите оставить комментарий, но не знаете, КАК? Очень просто!
- Нажмите на стрелку рядом с окошком Подпись комментария.
- Выберите Имя/URL (это лучше, чем анонимно)
- Наберите своё имя, строчку URL можете оставить пустой.
- Нажмите Продолжить
- В окошке комментария напишите то, что хотели
- Нажмите Публикация
Спасибо вам!